— Ирина Андреевна, вас к телефону! — крикнула соседка из коридора коммуналки. — Какой-то мужчина, говорит, что из нотариальной конторы!
Ирина вытерла руки о фартук и поспешила к телефону. Нотариус? Что бы это могло значить? У неё не было никаких дел, связанных с документами или наследством. Все родственники давно умерли, а имущества, которое стоило бы оформлять у нотариуса, и вовсе не было.
— Слушаю вас, — сказала она в трубку.
— Ирина Андреевна Коломийцева? — уточнил мужской голос.
— Да, это я.
— Меня зовут Виктор Семёнович Краснов, я нотариус. Вам необходимо срочно подойти в мою контору по поводу наследства, которое вам причитается.
Ирина почувствовала, как сердце забилось чаще. Наследство? Но это же невозможно!
— Простите, но вы, наверное, ошиблись. У меня нет никаких богатых родственников…
— Ирина Андреевна, — перебил её нотариус, — речь идёт о наследстве Степана Кирилловича Мордасова. Вы упомянуты в его завещании в числе наследников.
— Мордасов? — растерянно переспросила Ирина. — Но я не знаю никакого Мордасова!
— Это не важно. Важно то, что он знал вас. Приходите завтра в десять утра. Адрес: улица Пушкина, дом 15, офис 7. И не забудьте паспорт.
Нотариус повесил трубку, оставив Ирину в полном недоумении. Она стояла с трубкой в руке и пыталась вспомнить, кто такой Степан Кириллович Мордасов. Фамилия казалась смутно знакомой, но точно вспомнить не удавалось.
— Мам, ты что такая бледная? — спросил вечером сын Игорь, зайдя после работы.
— Игорёк, представляешь, мне звонил нотариус. Говорит, что мне досталось наследство от какого-то Мордасова. Ты случайно не помнишь такую фамилию среди наших знакомых?
Игорь задумался, потом покачал головой:
— Нет, не припоминаю. А что за наследство?
— Я не знаю. Завтра пойду к нотариусу, узнаю. Может, это ошибка какая-то.
— Мам, а вдруг это не ошибка? Вдруг тебе действительно что-то досталось? — Игорь слегка оживился. — Квартира у нас коммунальная, тесная, живём втроём тут в двух комнатах. Может, хотя бы комнату какую продать удастся, на первоначальный взнос по ипотеке…
Ирина покачала головой:
— Не надейся раньше времени. Наверняка это недоразумение.
Но сама она всю ночь не могла заснуть, перебирая в памяти всех знакомых и дальних родственников. Мордасов… Где она могла слышать эту фамилию?
Утром Ирина Андреевна надела своё лучшее платье и отправилась к нотариусу. Виктор Семёнович оказался мужчиной средних лет с аккуратной бородкой и внимательными глазами.
— Присаживайтесь, Ирина Андреевна, — пригласил он, указывая на кресло напротив своего стола. — Сначала несколько вопросов для идентификации личности. Вы работали когда-нибудь в детском саду номер 12?
— Да, работала. Воспитательницей, с 1985 по 2010 год.
— В группе у вас был мальчик по имени Стёпа Мордасов?
Ирина ахнула и схватилась за сердце. Стёпа! Конечно же, Стёпа Мордасов! Как она могла забыть этого ребёнка?
— Степан… — прошептала она. — Боже мой, что с ним случилось?
— Степан Кириллович Мордасов скончался от сердечного приступа. Ему было 40 лет. Он был очень успешным бизнесменом, владел сетью ресторанов в Москве.
Ирина не могла поверить услышанному. Её маленький Стёпа… Такой застенчивый, тихий мальчик, который всегда держался особняком от других детей.
— А как же его родители? Семья?
— Родители умерли много лет назад. Есть бывшая жена и дети. Но одной из наследниц он указал вас.
Нотариус открыл толстую папку и достал несколько документов.
— Жене и детям достаётся трёхкомнатная квартира в центре Москвы, дача в Подмосковье, автомобили, а вам сумма на банковских счетах в размере… — он сделал паузу, — тридцати миллионов рублей.
Ирина почувствовала, что сейчас упадёт в обморок. Тридцать миллионов! Это же целое состояние!
— Но почему… почему он завещал это мне? Я же просто его воспитательница была…
Виктор Семёнович протянул ей запечатанный конверт.
— Он оставил для вас письмо. Возможно, там найдутся ответы на ваши вопросы.
Дома Ирина долго не решалась вскрыть конверт. Руки дрожали, а в голове мелькали воспоминания о маленьком Стёпе. Он был особенным ребёнком — очень умным, но замкнутым. Родители его почти не появлялись в садике, забирали поздно, на собрания не ходили.
Наконец она распечатала письмо. Почерк был твёрдым, уверенным:
«Дорогая Ирина Андреевна!
Если Вы читаете это письмо, значит, меня уже нет в живых. Я знаю, что Вы удивлены моим решением оставить Вам наследство. Но для меня это было единственно правильным выбором.
Вы, возможно, не помните, но были единственным человеком в моём детстве, который относился ко мне с настоящей добротой. Когда другие дети смеялись надо мной из-за моей полноты и застенчивости, Вы всегда меня защищали. Когда родители забывали забрать меня из садика, Вы сидели со мной допоздна и рассказывали сказки.
Помните тот день, когда я заболел прямо в группе? У меня была высокая температура, а мама не отвечала на звонки. Вы отвезли меня к себе домой, лечили, кормили супом. Для пятилетнего ребёнка Вы стали настоящим ангелом-хранителем.
Всю жизнь я помнил Вашу доброту. Когда стал взрослым и разбогател, то не раз хотел найти Вас, поблагодарить, помочь. Но всё не решался — думал, что забыли меня или что покажется это странным.
Теперь у меня есть возможность хотя бы посмертно отблагодарить Вас за то тепло, которое Вы подарили одинокому ребёнку. Распорядитесь этими деньгами так, как считаете нужным. Вы этого заслуживаете.
С бесконечной благодарностью и уважением, Ваш бывший воспитанник Степан Мордасов.
P.S. Помните, как Вы говорили, что я обязательно стану успешным? Вы оказались правы.»
Ирина плакала, читая письмо. Она действительно помнила тот случай с болезнью Стёпы. Мальчик лежал с температурой под 40, а родители срочно уехали в командировку. Что ей оставалось делать? Конечно же, взять ребёнка к себе и выхаживать.
— Мам, что случилось? — Игорь вошёл в комнату и увидел плачущую мать с письмом в руках.
— Игорёк, — всхлипывая, сказала она, — мой бывший воспитанник умер. Совсем молодой… И оставил мне наследство.
Игорь взял у неё письмо и быстро прочитал.
— Мама, это же потрясающе! Тридцать миллионов! Представляешь, что мы теперь можем себе позволить? Наконец-то заживём!
Но Ирина только качала головой:
— Игорь, мне не нужны эти деньги. Они достались слишком дорогой ценой.
На следующий день в квартире Коломийцевых творилось что-то невообразимое. Стоило новости о наследстве просочиться к соседям, как началось настоящее паломничество.
— Ирочка, — вошла соседка по коммуналке тётя Клава, — я вчера слышала, что тебе деньги большие достались. Не могла бы ты мне помочь? У меня внучка замуж выходит, а на свадьбу денег нет…
Не успела уйти тётя Клава, как появилась другая соседка:
— Ирина Андреевна, а может, вы мне займёте на лечение? Мне операцию делать надо, а денег в семье нет…
Потом пришла дальняя родственница, о существовании которой Ирина уже успела забыть:
— Привет, сестра! Как дела? Я слышала, что у тебя теперь всё хорошо с деньгами. Не могла бы ты нам помочь? Сын поступает в институт, а там взятки большие требуют…
К обеду квартира походила на проходной двор. Игорь нервничал, а его жена Света откровенно злилась:
— Ирина Андреевна, вы что, собираетесь всех кормить? Это же наши семейные деньги!
— Светочка, не наши, а мои, — мягко поправила она. — И я пока не решила, что с ними делать.
— Как не наши? — возмутилась Света. — Мы же одной семьёй живём! Игорь — ваш сын! Значит, и деньги частично его!
Игорь промолчал, но Ирина видела в его глазах согласие с женой.
Вечером, когда все назойливые просители наконец ушли, Ирина сидела на кухне и думала. Деньги, которые должны были принести радость, принесли только проблемы. Родственники и соседи, которые раньше едва здоровались, теперь не давали прохода. А родной сын смотрел на неё не как на мать, а как на источник финансового благополучия.
— Мам, — сел рядом Игорь, — мы со Светой тут подумали… Может, часть денег потратить на расширение жилплощади? Купить трёшку в новостройке, сделать ремонт…
— А ты думаешь, Стёпа хотел, чтобы я тратила его деньги на квартиры? — спросила Ирина.
— Мам, он же написал — распоряжайся, как считаешь нужным. Значит, и на нас потратить можешь.
— Игорь, — вздохнула мать, — ты читал, за что он мне эти деньги оставил? За доброту. А ты хочешь, чтобы я их потратила на себя и семью?
— Ну и что в этом плохого? Мы же тебе не чужие!
Ирина промолчала. Она понимала, что сын не виноват в своих желаниях. Любой человек на его месте думал бы о том, как улучшить жизнь семьи. Но что-то внутри подсказывало ей: эти деньги предназначены для другого.
На следующее утро Ирина Андреевна поехала в детский сад номер 12, где когда-то работала. Новая заведующая, молодая энергичная женщина, встретила её приветливо.
— Ирина Андреевна! Какими судьбами? Как поживаете?
— Елена Викторовна, я хотела бы сделать детскому саду подарок. Большой подарок.
Заведующая удивилась:
— Подарок? А что у вас за праздник?
— Понимаете, один из моих бывших воспитанников… — Ирина рассказала всю историю, не упоминая конкретных сумм.
Елена Викторовна слушала с открытым ртом.
— Знаете, — сказала она, когда Ирина закончила рассказ, — у нас действительно много проблем. Ремонт нужен, оборудование старое, игрушек не хватает. А главное — зарплаты у воспитателей мизерные. Многие хорошие педагоги уходят…
— Что, если я профинансирую ремонт садика и создам фонд доплат для воспитателей?
— Это было бы просто чудо! — воскликнула заведующая. — Но такие суммы…
— Не переживайте о суммах, — улыбнулась Ирина. — У меня есть возможность помочь.
Когда Ирина вернулась домой и рассказала о своих планах, Игорь и Света пришли в ужас.
— Мам, ты что, спятила? — кричал сын. — Потратить миллионы на чужих детей? А как же мы? Как же наши проблемы?
— Какие у нас проблемы, Игорь? — спокойно спросила мать. — У нас есть крыша над головой, еда, работа. Мы здоровы. Чего нам ещё не хватает?
— Нормальной квартиры не хватает! Машины нет! Денег на отпуск нет!
— Игорь, — Ирина посмотрела на сына с грустью, — ты же слышал, за что мне достались эти деньги. За то, что я была добра к ребёнку. И если я потрачу их на себя, то предам память Стёпы.
— Да какая разница, на что потратишь! — не унималась Света. — Он же не узнает!
— Но я буду знать, — тихо сказала Ирина.
Через неделю в детском саду началась настоящая революция. Рабочие приступили к капитальному ремонту, завезли новую мебель и оборудование. Воспитатели не могли поверить, что их зарплаты увеличились в два раза.
— Ирина Андреевна, — плакала от счастья молодая воспитательница, — вы не представляете, что для нас значит эта помощь! Я уже хотела увольняться, искать другую работу. А теперь…
— Теперь вы сможете дарить детям ту же доброту, которую когда-то подарила я Стёпе, — ответила Ирина.
На открытии обновлённого детского сада установили мемориальную доску: «Этот ремонт выполнен на средства благотворительного фонда памяти Степана Кирилловича Мордасова, переданные через его воспитательницу Ирину Андреевну Коломийцеву».
Игорь перестал разговаривать с матерью. Света открыто демонстрировала своё недовольство. В коммуналке тоже изменилось отношение — соседи, которые надеялись на помощь, теперь смотрели на Ирину с укором.
— Чужим помогает, а о своих не думает, — шептались они за её спиной.
Но Ирина не жалела о своём решении. Каждое утро, проходя мимо детского сада, она видела счастливые лица детей и знала: Стёпа одобрил бы её выбор.
Прошло полгода. Игорь так и не простил мать. Отношения в семье оставались напряжёнными. Ирина часто сидела дома одна, думая о том, правильно ли она поступила.
И тут раздался звонок в дверь. На пороге стояла незнакомая элегантная женщина лет сорока.
— Вы Ирина Андреевна Коломийцева?
— Да, а вы кто?
— Меня зовут Анна Петровна Васильева. Я директор частного детского дома в Подмосковье. Мне рассказали о том, что вы сделали для детского сада номер 12. Мне нужно с вами поговорить.
Женщина рассказала, что в её детском доме воспитываются тридцать детей-сирот. Государственного финансирования не хватает, многие дети не получают должного образования, медицинского обслуживания.
— Я не прошу денег, — сказала Анна Петровна. — Я предлагаю вам стать попечителем нашего детского дома. У нас есть попечительский совет из успешных бизнесменов, но нам не хватает человека с педагогическим опытом, того, кто понимает детскую душу.
Ирина заинтересовалась. Она съездила в детский дом, познакомилась с детьми. Многие из них напоминали ей маленького Стёпу — одинокие, замкнутые, нуждающиеся в тепле и понимании.
— Я согласна, — сказала она. — И готова выделить средства на развитие детского дома.
Ещё через год детский дом в Подмосковье стал одним из лучших в России. Дети получали качественное образование, медицинское обслуживание, каждый ребёнок был окружён заботой и вниманием.
Ирина Андреевна стала членом попечительского совета и проводила там большую часть времени. Дети называли её бабушкой и встречали с радостными криками.
— Бабушка Ира приехала! — кричали они, бросаясь к ней в объятия.
Игорь иногда приезжал к матери в детский дом. Видя, как счастливы дети, как светятся глаза матери, он начал понимать, что она сделала правильный выбор.
— Мам, — сказал он однажды, — прости меня. Я был неправ.
— Игорёк, — обняла его Ирина, — ты мой сын, и я тебя люблю. Но эти деньги были предназначены не для нас. Стёпа хотел, чтобы доброта продолжала жить в этом мире.
Прошло три года с того дня, как Ирина получила наследство. Из тридцати миллионов у неё осталось около миллиона — этих денег хватало на скромную, но достойную жизнь.
Детский сад номер 12 стал лучшим в городе. Из детского дома в Подмосковье вышли уже несколько выпускников, которые поступили в престижные вузы на бюджетные места.
А недавно Ирина получила письмо от одной из воспитанниц детского дома — девочки Маши, которая теперь училась на врача:
«Дорогая бабушка Ира! Я хочу, чтобы вы знали: когда я стану врачом, то обязательно буду помогать детям бесплатно. Вы научили меня, что доброта — это самое важное в жизни. Спасибо вам за всё!»
Ирина улыбнулась, читая письмо. Стёпа был бы доволен. Его деньги не просто помогли детям — они создали цепочку добра, которая теперь будет продолжаться и дальше.
Она подошла к окну и посмотрела на играющих во дворе детей. Где-то среди них, возможно, был новый Стёпа — одинокий ребёнок, который нуждался в понимании и заботе. И Ирина знала: если этот ребёнок встретится на её пути, она обязательно ему поможет.
Ведь доброта — это единственное богатство, которое увеличивается, когда его отдаёшь другим. А в детском доме, который теперь носил имя Степана Мордасова, на стене висела фотография улыбающегося мальчика и надпись: «Доброта, подаренная ребёнку, возвращается в мир сторицей».
Ирина Андреевна, которой уже исполнилось семьдесят, всё ещё работала с детьми. Игорь давно простил мать и гордился её выбором. А внуки Ирины росли с пониманием того, что главное богатство в жизни — это не деньги, а способность делать мир добрее.
И когда кто-то спрашивал Ирину, не жалеет ли она о потраченных миллионах, она отвечала:
— Жалеть? О чём жалеть? Я получила самое большое наследство в своей жизни — любовь сотен детей. Разве можно это сравнить с какими-то деньгами?
