— Рита, ну пойми, мама просто хочет быть ближе к нам! — Андрей в который раз пытался достучаться до жены, нервно меряя шагами кухню.
— Ближе к нам или ближе к тебе? — Рита скрестила руки на груди, прислонившись к холодильнику. — Андрей, давай начистоту: твоя мать никогда меня не принимала. А теперь вдруг решила переехать к нам? С чего бы это?
— Ты преувеличиваешь!
— Мама просто решила, что раз ты её сын, значит и моя квартира теперь как бы ваша общая? Нет уж, извини. Делиться собственной квартирой с твоей мамой я не планирую, — ответила Рита.
Андрей тяжело вздохнул и плюхнулся на стул. Он знал, что разговор будет непростым, но реальность оказалась ещё сложнее. Как объяснить жене, что мама действительно нуждается в помощи? Как донести до Риты, что это временно? Хотя, если честно, даже он сам в это не особо верил.
А началось всё неделю назад.
Людмила Сергеевна позвонила сыну в самый обычный вторник. Её голос, обычно властный и уверенный, звучал непривычно растерянно:
— Андрюша, сынок. Тут такое дело, — она сделала драматическую паузу. — Мне нужно с тобой серьёзно поговорить.
Андрей насторожился. Мать никогда не была склонна к долгим прелюдиям — если она начинала издалека, значит, дело действительно серьёзное.
— Что случилось, мам?
— Понимаешь, — снова пауза. — Мне предложили очень выгодно продать квартиру. Ты же знаешь, как сейчас цены взлетели? А район у нас перспективный, застройщики землю скупают.
Андрей почувствовал, как внутри всё сжалось.
Он уже догадывался, к чему идёт разговор.
— И что ты решила?
— Ну как что? — в голосе матери появились привычные властные нотки. — Конечно, продавать! Глупо упускать такую возможность. А потом перееду к вам, места же достаточно.
— Мам, но квартира принадлежит Рите…
— Андрей! — в трубке раздалось возмущённое восклицание. — Ты что, забыл, кто тебя вырастил? Кто ночей не спал, пока ты болел? Кто последнее отдавал, чтобы ты в институте учился? И теперь ты мне говоришь, что какая-то, — она запнулась, подбирая слова, — что твоя жена может выставить родную мать на улицу?
— Мам, никто тебя не выставляет.
— Вот и прекрасно! Значит, решено. Я уже и задаток взяла, — голос Людмилы Сергеевны снова стал деловитым. — На следующей неделе сделка. А потом перевезёте мои вещи, комнату освободите. Там же у вас вторая спальня совсем пустая стоит, я помню.
Андрей потёр виски. Головная боль, как назло, накатила именно сейчас, когда нужно было срочно что-то решать.
— Мам, я должен сначала поговорить с Ритой.
— О чём говорить? — в голосе матери зазвенел металл. — Ты мужчина или кто? Почему ты должен спрашивать разрешения? Это же твой дом!
— Технически, это не совсем так, — начал было Андрей, но мать уже не слушала.
— Всё, сынок, мне пора. Завтра перезвоню, обсудим детали переезда!
В трубке раздались короткие гудки.
Андрей посмотрел на часы — половина шестого. Рита должна вернуться с работы через час. За это время нужно было придумать, как преподнести ей новости. Хотя что тут придумаешь.
Рита появилась в дверях ровно в семь, как всегда — минута в минуту. Педантичная пунктуальность была одной из черт её характера, которые восхищали Андрея. Впрочем, его мать считала иначе — “чопорная выскочка” было самым мягким из её определений.
— Привет! — Рита чмокнула мужа в щёку и принюхалась. — М-м-м, пахнет вкусно! Ты готовил?
— Да так, — Андрей замялся. — Решил порадовать тебя твоим любимым жульеном.
Рита прищурилась:
— Колись, что случилось?
— Почему сразу что-то случилось?
— Андрей, — она улыбнулась, — мы три года женаты. Ты готовишь только когда нервничаешь. Или когда собираешься сообщить что-то неприятное. Так что?
Он вздохнул. Ну конечно, от неё ничего не скроешь.
— Мама звонила.
Улыбка Риты чуть померкла, но не исчезла совсем.
— И?
— Она. В общем, она решила продать квартиру.
— Да? — в голосе Риты появилась настороженность. — И куда она собирается переехать?
Андрей набрал в грудь побольше воздуха:
— К нам.
Улыбка исчезла окончательно.
— Что значит “к нам”?
— Рита, послушай.
— Нет, это ты послушай. Твоя мать, которая последние три года при каждой встрече даёт понять, какое я ничтожество, вдруг решила переехать в мою квартиру? Мама просто решила, что раз ты её сын, значит и моя квартира теперь как бы ваша общая? Нет уж, извини. Своей квартирой делиться с твоей мамой я не собираюсь, – заявила Рита мужу.
— Ну почему сразу.
— Потому что это так и есть! — Рита вскочила. — Помнишь, что она сказала на нашей свадьбе? “Не думала, что мой сын польстится на квартиру”. Будто я тебя этой квартирой заманила! Будто я не пахала шесть лет на двух работах, чтобы её купить!
Андрей молчал. Что тут скажешь — всё правда. Мать действительно считала, что Рита “окрутила” её сына. Сколько раз он пытался объяснить, что влюбился в Риту задолго до того, как узнал о её жилищных условиях. Бесполезно.
— Рита, — наконец произнёс он, — я понимаю твои чувства. Но она моя мать. Я не могу её бросить.
— А я тебя об этом и не прошу, — внезапно спокойно ответила Рита. — Но моя квартира — это моя территория. Я не собираюсь делить её с человеком, который меня презирает.
— Она не презирает.
— Да? — Рита горько усмехнулась. — А как называется то, что она демонстративно вытирает губы салфеткой после каждого моего блюда? Или то, как она “случайно” роняет мои вещи? Или её бесконечные намёки на то, что “настоящая жена” должна родить в первый же год брака?
Андрей молчал. Все эти мелкие придирки, каждая из которых по отдельности казалась несущественной, складывались в неприглядную картину. Но как объяснить это матери?
— Ты же знаешь, какая она. — начал он.
— Вот именно! — перебила Рита. — Я слишком хорошо знаю, какая она. И не хочу превращать свой дом в поле боя.
— Но куда ей идти?
— А это уже не мои проблемы, — отрезала Рита. — У неё будут деньги от продажи квартиры — пусть снимает или покупает что-то поменьше. В конце концов, есть твоя сестра — почему она не может жить у неё?
— Ты же знаешь, что у Тани маленькая квартира.
— А у меня, значит, большая? — Рита всплеснула руками. — И поэтому я должна пустить к себе человека, который превратит мою жизнь в ад?
Андрей опустил голову. Он знал, что жена права. Но как быть с матерью?
— Рита, может быть, временно? — предложил он. — Пока она не найдёт что-то подходящее?
— Временно? — Рита рассмеялась, но в этом смехе не было веселья. — Андрей, ты правда в это веришь? Она продаёт квартиру! Это не временное решение — это план переехать к нам навсегда!
— Но…
— Нет, — твёрдо сказала Рита. — Я не согласна. И дело даже не в том, что это моя квартира. Дело в том, что я не хочу жить под одной крышей с человеком, который меня ненавидит.
— Она не ненавидит.
— Хорошо, не ненавидит — просто считает ничтожеством, — поправилась Рита. — Легче от этого не становится.
Она подошла к окну и долго смотрела на вечерний город. Когда она заговорила снова, её голос звучал мягче:
— Андрей, я люблю тебя. Правда. Но я не позволю никому — даже твоей матери — разрушить мой дом и мою жизнь.
Он подошёл к ней сзади, обнял за плечи:
— Что мне делать?
— Быть мужчиной, — просто ответила она. — Объяснить матери, что это невозможно. Что ты любишь её, но у нас своя жизнь.
— Она не поймёт.
— А ты попробуй. Только не как обычно — “мама, Рита против”, а по-настоящему. Объясни, что это твоё решение тоже.
Андрей вздохнул. Он знал, что жена права, но от этого легче не становилось.
На следующий день он позвонил матери.
Разговор вышел тяжёлым.
— Что значит “это невозможно”? — возмущалась Людмила Сергеевна. — Я уже и задаток взяла! Ты что, хочешь, чтобы твоя мать на улице осталась?
— Мам, никто не останется на улице, — терпеливо объяснял Андрей. — У тебя будут деньги от продажи.
— А, так это твоя, эта твоя против? — В голосе матери звенела обида. — Я так и знала! Она тебя против родной матери настраивает!
— Нет, мам. Это наше общее решение.
— Какое ещё “общее”? — фыркнула Людмила Сергеевна. — Андрюша, ты что, забыл, чему я тебя учила? Мужчина должен быть главой семьи! А ты?
— А я и есть глава семьи, — неожиданно твёрдо сказал Андрей. — И именно поэтому говорю: это невозможно.
В трубке повисло ошеломлённое молчание.
— Вот как, — наконец произнесла мать. — Значит, выбрал?
— Мам, я ничего не выбирал. Я просто говорю, что у нас с Ритой своя жизнь.
— Всё, я поняла, — оборвала его Людмила Сергеевна. — Можешь не продолжать. Раз родная мать тебе не нужна — что ж. Живи как знаешь!
— Мам.
Но в трубке уже звучали гудки.
Вечером Андрей рассказал обо всём Рите.
— Она обиделась, — вздохнул он. — Сказала, что я её предал.
— Она привыкнет, — мягко сказала Рита, присаживаясь рядом с мужем. — Знаешь, моя мама тоже не сразу приняла, что я выросла и живу своей жизнью. Но со временем поняла.
— Здесь другое. — Андрей покачал головой. — Ты не знаешь мою маму. Она может годами обиду носить.
— И что ты предлагаешь? — спросила Рита. — Пожертвовать нашим счастьем ради её прихоти?
Андрей молчал. В голове крутились мысли о детстве, о том, как мама действительно отдавала ему всё, недоедала, недосыпала. Но разве это значит, что теперь он должен разрушить свою семью?
Неделя прошла в напряжённом молчании. Людмила Сергеевна не звонила, только передавала “приветы” через Таню, сестру Андрея. А потом случилось непредвиденное.
— Андрюша! — голос сестры в трубке звучал встревоженно. — Тут такое дело. Мама в больнице.
— Что?! — Андрей чуть не выронил телефон. — Что случилось?
— Давление подскочило, — вздохнула Таня. — Врачи говорят, на нервной почве. Она же с этой продажей квартиры себя накрутила.
Андрей почувствовал, как внутри всё сжалось. Вот оно — манипуляция в чистом виде. Он знал это умом, но сердце всё равно болело.
— Она меня хоть видеть хочет? — спросил он тихо.
— Конечно хочет! — воскликнула Таня. — Только всё время повторяет: “Вот умру — тогда пожалеет.”
Андрей тяжело вздохнул. Классика жанра.
Вечером он рассказал обо всём Рите. Она долго молчала, потом спросила:
— И что ты думаешь делать?
— Не знаю, — честно признался он. — С одной стороны, понимаю, что это манипуляция. С другой — вдруг правда что-то случится?
Рита задумчиво покрутила в руках чашку с чаем.
— Знаешь что? Давай съездим к ней. Вместе.
— Ты серьёзно? — удивился Андрей. — После всего, что она о тебе говорила?
— Именно поэтому, — кивнула Рита. — Пусть видит, что мы — семья. Что нас её игры не разделят.
В больничной палате Людмила Сергеевна лежала с видом великомученицы.
Увидев входящих Андрея и Риту, она демонстративно закрыла глаза.
— Мам, — тихо позвал Андрей. — Как ты?
— Как я могу быть? — слабым голосом отозвалась Людмила Сергеевна. — Когда родной сын…
— Людмила Сергеевна, — перебила её Рита, — давайте начистоту.
Свекровь приоткрыла один глаз:
— О чём это ты?
— О том, что вы затеяли эту историю с продажей квартиры, даже не посоветовавшись с нами. О том, что вы решили за нас, как нам жить. И о том, что сейчас вы пытаетесь давить на жалость.
— Да как ты смеешь! — Людмила Сергеевна моментально забыла о своей слабости и привстала на кровати. — Я его мать! Я имею право.
— Нет, — твёрдо сказала Рита. — Не имеете. Вы имеете право на уважение и заботу. Но не на то, чтобы распоряжаться нашей жизнью.
— Андрюша! — возмущённо воскликнула Людмила Сергеевна. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Слышу, мам, — спокойно ответил Андрей. — И она права.
Людмила Сергеевна охнула и откинулась на подушки.
— Вот значит как. — прошептала она. — Совсем от рук отбился.
— Нет, мам, — Андрей присел на край кровати. — Не отбился. Просто вырос. У меня теперь своя семья. И я должен заботиться о ней.
— А как же я? — всхлипнула Людмила Сергеевна.
— А вы, — неожиданно мягко сказала Рита, — можете быть частью нашей семьи. Если захотите.
Людмила Сергеевна удивлённо посмотрела на невестку.
— Что это значит?
— Это значит, что мы не бросим вас, — объяснила Рита. — Будем помогать с поиском новой квартиры. Найдем в нашем районе. Будем навещать. Но жить вместе — нет. Это не пойдёт на пользу никому.
— С чего ты взяла, что я нуждаюсь в вашей помощи? — фыркнула Людмила Сергеевна, но в голосе уже не было прежней враждебности.
— Потому что мы — семья, — просто ответила Рита. — Хотите вы этого или нет.
В палате повисла тишина. Потом Людмила Сергеевна тихо произнесла:
— А ты не такая уж и плохая невестка. Когда не пытаешься командовать.
Рита улыбнулась:
— А вы не такая уж плохая свекровь. Когда не пытаетесь манипулировать.
Андрей переводил взгляд с одной на другую, не веря своим ушам. Неужели это начало оттепели?
Через месяц они помогли Людмиле Сергеевне найти уютную однокомнатную квартиру недалеко от них. Помогли с ремонтом, с переездом. Теперь она приходила к ним в гости — но уже не как хозяйка, а как гостья. И постепенно, день за днём, лёд начал таять.
А ещё через полгода, когда Рита объявила о своей беременности, Людмила Сергеевна впервые в жизни обняла невестку.
— Ты молодец, — шепнула она ей на ухо.
— Мы все молодцы, — улыбнулась Рита.
Андрей, наблюдая за ними, думал о том, как удивительно устроена жизнь. Иногда нужно пройти через конфликт, чтобы найти путь к настоящей близости. И что любовь — это не только умение уступать, но и умение отстаивать свои границы.
