– Опять они начали, – проворчала девушка, затыкая уши руками. Правда, помогало это слабо, крики отчима и оправдания мамы были слышны очень даже хорошо.
Света лежала на кровати в своей комнате, уткнувшись в потёртый учебник по экономике. Рядом лежал телефон, экран которого то и дело вспыхивал. Только общение с подругой не давало девушке уснуть над скучными страницами. Хотя… Сейчас она не смогла бы заснуть при всём желании, ведь скандал только набирал обороты.
– Ты опять всё не так сделала! – особенно громко заявил отчим и в его голосе было столько злости и ярости, что Света даже подскочила. – Сколько можно повторять одно и то же? Зачем я вообще на тебе женился! Бесполезная!
Света замерла, вслушиваясь во внезапно наступившую тишину. Это было так непохоже на обычный сценарий их разборок…. И тут раздался всхлип – тихий, едва уловимый звук, от которого сердце девушки чуть не остановилось. Мама никогда не плакала! Никогда!
– Прости, я… я постараюсь лучше, – услышала она дрожащий голос матери. Да что там вообще происходит?
– Постараешься? А толку-то от твоих стараний? – отчим издевательски рассмеялся. – Вечно всё через пень-колоду! Неумеха! Кому ты вообще нужна? Видеть тебя не могу!
Света больше не могла этого выносить. Сегодня Юрий был настроен куда решительней, чем обычно. В алкоголе ли дело, ли просто у него тормоза отказали, девушка не знала, зато отлично чувствовала, что маме грозит настоящая опасность.
То, что она увидела на кухне, застыло в её памяти навсегда. Мама, прижатая к раковине, её мокрое от слёз лицо, дрожащие от беззвучных рыданий плечи… Отчим нависал над ней, с искаженным гримасой ярости лицом, а рука была занесена для удара.
– Не трогай её! – крикнула Света, бросаясь вперёд, стремясь защитить самого дорогого человека.
Время, казалось, замедлилось до черепашьего темпа. Отчим обернулся, в его взгляде девушка прочитала такую лютую ненависть, что она даже замерла на месте. Следующий момент врезался в память раскалённым клеймом: кулак, летящий ей в лицо и громкий крик матери – “Не надо, Юра!”
Очнулась девушка на полу в неудобной позе. Тело пронзала острая боль – каждое движение было сравнимо с подвигом. В ушах стоял звон, а перед глазами плавали тёмные пятна…
Сквозь пелену боли доносились встревоженные голоса друзей – та самая подруга, с которой она переписывалась перед тем, как броситься на помощь маме и еще парочка парней. Если они все успели приехать, то сколько провела Света в отключке? И почему мама даже не попыталась ей помочь?
Мама… Её реакция стала для Светы настоящим ударом в спину. Вместо поддержки – оправдание обидчика. “Он не хотел ничего плохого, просто разозлился? А ты попалась под горячую руку!” – эти слова, произнесённые тихим, покорным голосом, до сих пор звенели у девушки в ушах. Как можно было так легко предать себя, свою дочь, своё достоинство?
В больничной палате, Света приняла решение, от которого зависела вся её дальнейшая жизнь. Оставаться в том доме, где мать безропотно сносила унижения, где оправдывала жестокость, где отчим чувствовал себя всемогущим тираном, было невозможно…
– Пока он там живёт, ты меня не увидишь, – произнесла Света в трубку, когда мама всё же ей позвонила. Через три дня. Что ей мешало сделать это раньше – непонятно. – Скажи спасибо, что я не пишу заявление в полицию! Хотя надо бы!
В итоге Света поселилась у подруги. Маленькая квартира в спальном районе стала её убежищем, её крепостью, её миром. Она крутилась на двух работах – три раза в неделю в кафе официанткой и буквально каждый вечер репетитором в детском центре. Эти занятия не только оплачивали учёбу и жильё (жить бесплатно, как предлагала Катя, она категорически отказалась), но и давали ощущение независимости, свободы.
Ночами, когда город за окном затихал, а она лежала на своей узкой кровати, мысли возвращались к маме. Как она там? Почему не может уйти от этого человека? Почему позволяет себя унижать? Эти вопросы впивались в её сознание, не давая покоя.
Иногда, в минуты слабости, она представляла, как мама могла бы жить по-другому – счастливой, свободной, независимой. Но реальность была жестока: мама выбрала свой путь, и Свете оставалось только идти своим, твёрдо стоя на ногах и не оглядываясь назад.
Друзья стали для Светы настоящей опорой в этот сложный период её жизни. Они не просто поддерживали морально – они были рядом, когда становилось особенно тяжело.
Особенно выделялся среди них Саша – однокурсник, который незаметно для обоих превратился из простого знакомого в самого близкого друга. Его забота была деликатной, ненавязчивой, но всегда своевременной. Они часто сидели в маленьком кафе неподалёку от университета, и каждый раз Саша мягко, но настойчиво пытался достучаться до её сознания.
– Ты слишком много работаешь, – повторял он, глядя на девушку своими тёплыми карими глазами. – Нельзя же так загонять себя! Ты же спишь по четыре часа в сутки, питаешься одними бутербродами…
Света молча улыбалась в ответ, понимая, что парень прав. Девушка чувствовала, как истощается её организм, как тяжелеют веки, как дрожат от усталости руки… Но остановиться она не могла. Ей не на кого было положиться кроме себя самой. Садится на шею друзьям она не собиралась!
И вот однажды вечером, когда она возвращалась с вечерней смены в кафе, уставшая до предела, в кармане завибрировал телефон. Мама. Света долго смотрела на экран, прежде чем решиться ответить. Обида за бездействие никуда не делась.
– Алло? – тихо произнесла девушка. – Не ожидала услышать тебя после полугода молчания.
– Доченька, – голос мамы дрожал, прерывался, – я знаю, что ты злишься на меня, и я это заслужила. Но послушай, пожалуйста…
Света закрыла глаза, прислонилась к стене, чтобы не упасть. Подступающие слёзы жгли глаза, но она изо всех сил старалась держать себя в руках.
– Что тебе нужно? – это прозвучало холоднее, чем она хотела.
– Он… он опять начал. И на этот раз… на этот раз он…
Голос мамы прервался рыданиями. Света сжала трубку так сильно, что костяшки побелели. Она ведь так и знала! Предупреждала, умоляла маму одуматься!
– Где ты? Я приеду.
В трубке послышались приглушённые всхлипы.
– Я в больнице. Он… он сломал мне руку.
Время будто остановилось. Мир вокруг перестал существовать. Остались только эти страшные слова, эхом отдающиеся в голове, и осознание того, что она больше не может оставаться в стороне.
Дорога до больницы показалась Свете бесконечной. Мысли крутились в голове, одна страшнее другой. Что она увидит? В каком состоянии мама? Сможет ли она помочь?
Такси мчалось по вечерним улицам. Водитель, видя состояние своей пассажирки даже не пытался её разговорить. Мужчина проникся её встревоженным видом и гнал на предельно разрешенной скорости.
Наконец, машина остановилась у серых стен больницы. Света выскочила, едва не забыв расплатиться, и бросилась к входу. Лифт казался слишком медленным, каждая секунда тянулась, как резина.
Когда Света увидела маму, сидящую на больничной койке с загипсованной рукой, всё внутри сжалось от острой боли. Мама выглядела такой маленькой, такой беззащитной в больничной сорочке и с повязкой на руке. В глазах стояли слёзы, губы дрожали…
– Почему? – только и смогла спросить Света, сама едва сдерживаясь от слёз.
Мама опустила глаза, здоровой рукой она сжала тонкое одеяло.
– Я не знаю, доченька. Я просто… я боюсь его. Он такой сильный, такой страшный, когда злится.
Света глубоко вздохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Её сердце разрывалось от боли и гнева, но она знала, что сейчас не время для эмоций.
– Мам, ты должна уйти от него. Ты не можешь так жить! Это не жизнь, это существование в постоянном страхе! Это ад!
Мама покачала головой, её голос звучал устало и обречённо.
– Куда я пойду? У меня ничего нет, даже эта квартира мне уже не принадлежит, я написала дарственную на Юру, уже давно. А если я уйду, он найдёт меня… он обещал, что сделает мне больно, если я попытаюсь сбежать!
– У тебя есть я, – в таких условиях Света просто не могла позволить себе злиться и обижаться. – И мы что-нибудь придумаем! Мы найдём выход, мы справимся! Ты не одна, слышишь? Я не позволю ему дальше издеваться над тобой!
В голосе девушки звучала твёрдость, которую она сама от себя не ожидала. Света не могла бросить маму в такой ужасной ситуации. Если не она, то кто поможет бедной запуганной женщине?
– Хорошо, я сделаю так, как ты скажешь.
Света не могла поверить своим ушам. Мама действительно согласилась уехать! Это казалось чем-то невероятным, почти нереальным. В итоге нашли небольшую, но светлую комнату в общежитии неподалёку от университета. Первые дни всё казалось почти нормальным – настолько, насколько это вообще могло быть нормальным после всего пережитого.
Мама выглядела немного растерянной, но в её глазах впервые за долгое время появился живой огонёк. Она расставляла свои нехитрые пожитки, развешивала одежду в узком шкафу, и главное, могла дышать свободно!
– Видишь, доченька, – говорила она, аккуратно расставляя чашки на полке, – всё не так страшно. Мы справимся. Здесь даже уютно, правда?
Света старалась верить. Она помогла маме устроиться на новую работу в небольшой магазин неподалёку, показывала город, знакомила с подругами, которые с теплотой приняли её маму. Но внутри неё росла тревога – слишком уж легко всё складывалось, словно это была иллюзия, мираж, который вот-вот рассеется.
И она была права.
Через неделю начались звонки. Сначала редкие, потом всё чаще и чаще. Отчим умолял вернуться, говорил, что изменился, что больше не будет поднимать руку, что это всё было ошибкой… Мама слушала эти обещания, кусая губы, и с каждым днём становилась всё более подавленной, всё более неуверенной.
Спустя две недели произошло то, чего Света боялась больше всего. Мама вернулась к своему муженьку. Просто собрала свои вещи – те немногие, что успела приобрести за это время, – и уехала, оставив записку, написанную дрожащим почерком:
“Доченька, прости. Юра обещал, что всё будет по-другому. Я должна ему поверить.”
Света читала эти строки снова и снова, не в силах осознать произошедшее. Она перечитывала их, словно надеясь, что слова изменят свой смысл, что в них появится хоть капля логики, хоть намёк на здравый смысл! Но нет – они оставались такими же бессмысленными.
– Мам, ты же знаешь, что это ложь, – шептала девушка, сжимая записку в кулаке так сильно, что бумага едва не рвалась. – Ты же знаешь, что он снова начнёт! Ты же видела, как он обращается с тобой… Почему ты не можешь это понять?
Но мама уже сделала свой выбор. Света не могла понять, как человек может добровольно возвращаться в ад, из которого только что выбрался, как можно снова и снова верить обещаниям того, кто уже доказал свою жестокость! Как?
Но что она могла сделать? Мама – взрослая и самостоятельная женщина, она вправе сама решать, как поступать и что делать. Видят боги, Света пыталась ей помочь!
*****************
Дни потекли своим чередом. Света продолжала крутиться как белка в колесе: она работала, училась, искала более выгодные вакансии… Девушка и так потеряла много времени, пытаясь вернуть маме волю к жизни.
В голове постоянно крутились мысли о маме, о том вечере в больнице, о записке, которую она до сих пор хранила в своём кошельке. Почему некоторые люди не могут вырваться из токсичных отношений, даже когда им протягивают руку помощи? Почему они снова и снова возвращаются к своим обидчикам, несмотря на боль и унижение?
Саша сразу же заметил её состояние. Парень видел, как она худеет, как под глазами появляются тёмные круги, как она всё чаще забывает поесть между сменами. Однажды вечером он зашёл в кафе, где Света работала, и увидел её за стойкой – бледную, с потухшим взглядом, механически разливающую кофе.
– Ты опять на работе. Сегодня же не твоя смена, – сказал он, присаживаясь за стойку. – Что-то случилось?
Света не смогла больше держать всё в себе. Она рассказала ему всё — все свои надежды и разочарования. Саша слушал, не перебивая, давая девушке облегчить душу. А потом просто обнял её, прижав к себе, и дал возможность выплакаться.
Позже, сидя в его машине, припаркованной в тихом переулке, Саша тихо произнес:
– Знаешь, твоя мама сама приняла такое решение, никто на неё не давил. Есть такие люди, ты не сможешь их изменить, сколько бы не пыталась.
Света понимала, что он прав, но легче от этого особо не становилось. Мама предала её во второй раз, и никакие слова этого не изменят…
***************
Время шло своим чередом. Света окончила университет с отличием, нашла хорошую работу в крупной компании. Она продолжала поддерживать контакт с мамой, но теперь делала это на своих условиях – редко и без любых упоминаний Юры.
Однажды, проходя мимо их старого дома, она увидела маму. Та стояла у окна, глядя куда-то вдаль, и на её лице читалась такая глубокая печаль, такая невыразимая боль, что у Светы защемило сердце. Но менять ничего она не собиралась. Выбор был уже сделан…
