Кофе, оставшийся на дне чашки, уже давно успел остыть. Марина бесцельно водила пальцем по краю, слушая монотонный стук дождя по стеклу. Редко можно было насладиться такой тишиной, но именно по утрам женщина могла выделить себе полчаса, чтобы погрузиться в покой и умиротворение. Это было её личное время.
Взгляд Марины упал на кожаный портфель мужа, из которого вывалились документы. Марина покачала головой, с лёгким раздражением подумав, что Игорь как всегда не закрывает сумку, а ещё и забывает дома. Надо было собрать, чтобы не валялись. Оставив чашку на столешнице, Марина тихонечко вышла в коридор. Она собирала файлики с документами в сумку, и тут выпало что-то тяжёлое.
Видеорегистратор.
Совсем недавно Игорь жаловался, что у него начал сбоить регистратор и планировал купить новый. Вероятно, старый хотел выложить дома. Подумав, что могла бы сохранить видео дорог, чтобы позднее использовать их для монтажа, Марина направилась в комнату.
Сев за свой рабочий стол, она подключила регистратор к ноутбуку, и практически сразу открылась папка с последними записями. Открывая файлы наугад, Марина улыбалась, думая, что качество неплохое, и ей удастся вырезать немало красивого материала, который обязательно впоследствии использует в работе. Внимание привлёк файл, сделанный поздно ночью. Тогда Игорь выходил в магазин неподалёку от дома, пожаловавшись, что ему очень захотелось минеральную воду, а дома её не оказалось. Магазин был слишком близко, и ему не нужно было никуда ехать. Зачем было пользоваться автомобилем?
Марина запустила видеофайл и услышала приглушённую музыку, тяжёлые голоса и звук открытия бутылки. Вероятно, Игорь решил посидеть немного в машине. Неужели и правда так сильно хотел минералку?
Неестественно оживлённый голос мужа заставил Марину вздрогнуть от неожиданности.
– …да брось ты, у меня всё под контролем. Осталось совсем немного.
Марина улыбнулась, подумав, что речь шла о новом проекте, над которым Игорь так долго работал. Он мечтал поскорее запустить его.
– Уверен, что всё получится, как только у тебя штамп в паспорте появится? Не слишком ли это рискованно?
Второй голос принадлежал Алексею, лучшему другу Игоря. При чём здесь штамп в паспорте? Марина и Игорь жили вместе уже два года, называли друг друга мужем и женой, но недавно решили зарегистрировать свой брак. Они как раз готовились к свадьбе. Что же могло помешать? Неужели их свадьба могла каким-то образом отразиться на проекте?
Игорь рассмеялся. Этот смех был чужим, жёстким, циничным. Таким Марина его никогда не слышала.
– Как только мы официально зарегистрируем брак, я избавлюсь от жены и её сына. И стану единственным наследником её состояния. Вся эта эпопея с подарками и ухаживаниями того стоила. Не зря же я терпел два года?
В ушах зазвенело. Мир сузился до звуков, доносящихся из динамика ноутбука. Марина не почувствовала, как со лба на клавиатуру упала тяжёлая, горячая капля. Слеза. Она не плакала, это был просто физиологический спазм, реакция организма на приговор, произнесенный тем, кого она через неделю должна была назвать официально мужем. Она обернулась на дверь в комнату Серёжи, за которой доносилось ровное дыхание спящего ребенка. Её ребенка. Игорь действительно планировал избавиться от них? Он ведь говорил, как сильно любит… Сблизился с Серёжей, ничего не имел против того, что у его избранницы есть ребёнок. И вот теперь озвучивал такие планы. Поначалу подумалось, что это шутка, да разве может кто-то настолько жестоко шутить? Нет… Это не походило на розыгрыш. Игорь действительно запланировал недоброе. Быть может, именно по этой причине он оказался рядом с Мариной, когда её отец серьёзно заболел, поддерживал, а потом мягко пытался заслужить ответные чувства с её стороны? Он спланировал всё с самого начала, чтобы получить компанию, которая осталась Марине по наследству, загородный дом и квартиру?
Женщина не знала, сколько просидела так, глядя в одну точку на экране, где давно уже закончилась запись. Звон в ушах сменился оглушительной тишиной, а в голове пульсировала одна-единственная мысль: «Я должна защитить сына любой ценой».
Марина резко встала, отчего перед глазами поплыли тёмные пятна. Она ухватилась за столешницу, чтобы не упасть. Тело отказывалось слушаться, а гулкие удары сердца причиняли боль. Каждый новый вдох отдавался болезненными ощущениями, лёгкие горели.
– Дыши, – прошептала женщина себе под нос. – Главное дыши. Всё будет хорошо.
Марина тихонько приблизилась к двери детской и приоткрыла её. Сын спал, зарывшись носом в подушку, его светлые волосы были растрепаны. Рука сжимала плюшевого динозавра, подаренного «дядей Игорем» на день рождения. Марина сглотнула комок, вставший в горле, опасаясь, что может разреветься. Нет. Реветь нельзя. Потом. Сейчас следовало обдумать всё, не показывать, что ей стала известна правда. Нужно взвесить всё, разобраться, как правильно поступить дальше. Любой опрометчивый шаг мог означать приговор не только ей, но и её сыну.
Марина подумала, что это она виновата. Зря она подпустила Игоря к себе настолько близко. Из-за её слабости мог пострадать маленький, ни в чём невиновный ребёнок.
Она бесшумно закрыла дверь и, вернувшись в комнату, переслала файл с регистратора мужа себе на облако, а затем вынула флешку и зажала её в кулаке так, что пластик больно впился в ладонь. Могла ли эта запись послужить уликой? Помогла бы она предотвратить преступление?
Накормив проснувшегося сына завтраком, Марина действовала как-то на автомате. Она занималась домашними делами, но все мысли витали где-то далеко. Женщина вспомнила, как муж убедил её оформить на него генеральную доверенность на управление бизнесом, как в шутку предлагал написать завещание в его пользу, якобы на всякий случай. Теперь уже всё это не казалось шуткой, обретя реальные очертания.
Время до вечера пролетело быстро. Серёжа играл с конструктором у себя в комнате, а Марина сидела на кухне. Она услышала, как щёлкнул замок в прихожей, напряглась, точно струнка, и устремила взгляд на дверь. Кровь мгновенно отхлынула от лица, потому что не ясно было, как повести себя дальше.
– Мэрри, я дома! – подал голос Игорь.
Когда-то любимый голос теперь царапал слух, словно скрежет металлом по пенопласту. Раньше Марине нравилось, когда муж обращался к ней «Мэрри», а теперь она ненавидела это прозвище. И его… Ненавидела? Или боялась?
Игорь вошёл на кухню, снял пиджак, бросив его на стул, и приблизился к жене. Он, как и всегда, улыбался. Глаза, наполненные лживой нежностью, смотрели на нее. Если бы она не слышала всё собственными ушами, то никогда бы не поверила, что её муж способен на что-то подобное.
– Что ты сегодня такая бледная? Устала? – Игорь хотел обнять, но Марина инстинктивно отшатнулась, делая вид, что ей срочно нужно проверить еду в духовке.
– Да… голова немного болит, – выдавила она, стараясь не смотреть на мужчину.
– Пойди тогда и отдохни, а я тебе чай приготовлю.
Сердце Марины остановилось. Мог ли он подмешать ей что-то в чай? Ещё не поженились, так что вряд ли он бы стал действовать так опрометчиво, но всякое может быть.
– Нет! – голос прозвучал резче, чем хотелось. Марина тут же поправилась, натянув подобие улыбки: – Я… я сама. Ты ведь тоже устал. Иди, прими душ.
Игорь посмотрел на жену с удивлением, ведь раньше никогда она не реагировала вот так, но тут же кивнул:
– Как скажешь, командир.
Муж ушёл в ванну, откуда вскоре донёсся шум воды. Марина прислонилась к холодильнику, пытаясь унять бешеный стук сердца. Он был здесь. В её квартире. Рядом с её сыном. И он планировал в итоге избавиться от них.
«Осталось немного…» – прошептал внутренний голос.
Марина понимала, что у неё осталось совсем немного времени, но не знала, к кому она сможет обратиться за помощью. Игорь был слишком идеальным. Даже её подруги никогда бы не поверили, что он способен на подобное. А хватит ли полицейским одной лишь записи с регистратора, где даже лиц не видно? И получит ли мужчина заслуженное наказание, или сумеет выйти сухим из воды, чтобы впоследствии реализовать свой план?
Шум воды стих, поэтому Марине пришлось натянуть на лицо маску ледяного безразличия и накрывать на стол. Она смотрела, как Игорь улыбается Серёже во время ужина, старалась терпеть, чтобы никак не выдать своё смятение, но дрожь в теле становилась всё более невыносимой от отвращения к человеку, что притворялся, стараясь сделать вид любящего и заботливого человека. Лишь на мгновение снова мелькнула мысль, что всё это злая шутка, но… Марина не могла рисковать и просто ждать, когда мужчина закончит запланированное. Просто не могла.
На следующий день Марина задумалась. Как ей лучше всего поступить?
Мысль о крёстном озарила сознание, будто луч света в кромешной тьме. Михаил Анатольевич. Любимый «дядя Миша», крёстный отец, а по совместительству – полковник следственного коммитета на пенсии. Человек, который любил Марину как родную дочь, а Сережу — как внука. Человек, чей ум был отточен годами борьбы с самым изощренным злом. Если кто-то и мог помочь ей, то только он.
За завтраком Марина была разговорчивее обычного, рассказывала Игорю какие-то незначительные новости о подругах, о планируемой покупке новой мебели, о подготовке к свадьбе – все, чтобы отвести подозрения. Он кивал, улыбался, и в его улыбке она теперь видела не теплоту, а оскал. В каждом слове слышалась фальшивая забота, которую Марина не замечала раньше. Можно было бы подумать, что она накручивала себя, но это точно было не так. Он даже смотрел на женщину так, словно вместо неё видел пустое место. Наверняка радовался и готовился поскорее стать богатым вдовцом без прицепа вроде чужого ребёнок.
Как только Игорь, поцеловав её на прощание в макушку, вышел из дома, Марина бросилась к окну, наблюдая, как только его машина скроется за поворотом. Теперь она могла действовать.
– Серёж, собирайся скорее. Мы сейчас поедем в гости к дедушке Мише, – позвала сына Марина, стараясь скрывать дрожь голоса, только бы не напугать сына. Если она едва могла притворяться, то у него точно не получится.
Мальчик любил дедушку, поэтому обрадовался и поспешил собрать свой рюкзачок. Он точно знал, что у деда Миши интересно, всегда есть вкусные пироги, а ещё можно услышать множество захватывающих историй.
Спустя час такси свернуло на тихую улочку, где в старом кирпичном доме жил Михаил Анатольевич. Он сам открыл дверь, высокий, седой, с пронзительными голубыми глазами, которые всегда всё видели насквозь.
– Маришенька! Серёжка! Какая радость! – Михаил Анатольевич распахнул объятия, но по взгляду, задержавшемуся на лице Марины дольше обычного, сразу стало ясно – он понял, что что-то не так.
– Дядя Миша, нам нужно поговорить. Срочно, – произнесла Марина на одном дыхании.
Мужчина кивнул, не задавая лишних вопросов.
– Серёжа, иди на кухню, там бабушка Нина только что пирог с вишней из духовки достала. А мы с мамой ненадолго.
Мужчина провёл Марину в свой кабинет – комнату, заставленными книжными шкафами, с большим дубовым столом.
– Садись, дочка. Говори.
Марина присела и, теребя края кофты, рассказала все. Про запись. Про слова Игоря. Про его холодный, чужой смех. Про его желание избавиться от жены и её сына. Она вынула из кармана флешку, которую вытащила из регистратора мужа, когда он закинул тот на антресоль, и положила перед Михаилом Анатольевичем.
Лицо мужчины было непроницаемым, но в глазах бушевала буря. Когда Марина закончила, он медленно поднялся, подошёл к окну и посмотрел в сад, где резвился Серёжа.
– Включи, – тихо произнёс мужчина.
Она подключила флешку к его старенькому компьютеру. Голос Игоря прозвучал в тишине кабинета. Михаил Анатольевич стоял к ней спиной, но она видела, как напряглись его плечи, как сжались кулаки.
Запись закончилась. Крёстный обернулся. Его лицо выглядело сурово.
– Самоуверенный слепец. Как раз такие как он всегда допускают ошибки и оставляют следы, что в нашем случае нам только на руку, конечно же. Ты молодец. Ты повела себя абсолютно правильно. Паника – наш главный враг. А твой… жених, – Михаил Анатольевич с трудом выговорил это слово, – опасен.
– Что мне делать? – прошептала Марина. – Бежать?
– Бегство – это временное решение. Он найдёт. У него есть мотив – большие деньги. Такой мотив не прощает неудач. Нужно его обезвредить. Законно. Записи хватит для того, чтобы дать ему условный срок, но он не остановится. Уверен, что он продолжит строить планы, а однажды вернётся, чтобы нанести решающий удар. Мы должны поймать его с поличным.
В его глазах вспыхнул знакомый огонёк, какой обычно включался в режиме охотника, решившего загнать добычу.
Михаил Анатольевич вернулся за стол и откинулся на спинку кресла, его взгляд стал отсутствующим – он уже выстраивал стратегию.
– Есть у меня один человек на примете. Молодой, амбициозный, а самое главное – опытный. Ему эта тема близка. И он знает, как работать с… такими.
Марина смотрела на крёстного, и лёд в груди понемногу начинал таять. Ей было всё ещё невыносимо страшно. Но она теперь не одна. Рядом был профессионал, который знал, что делать. Крёстный любил её с Серёжкой и не дал бы в обиду. Марина доверяла ему больше чем самой себе. Если он говорил, что нужно поймать с поличным, так тому и быть.
– Дядя Миша, я… я не знаю, как благодарить…
– Молчи, – он строго посмотрел на женщину. – Ты – моя крестница. Я тебя в церкви на руках держал. А этот… – Он не договорил, но по его лицу было все ясно.
Он достал телефон, нашёл нужный номер и позвонил.
– Пётр? Это Михаил Анатольевич… Да, всё в порядке, спасибо. Послушай, есть одно дело. Личное. Очень личное. Нужна твоя помощь и полная конфиденциальность. Можешь заехать?
Мужчина посмотрел на Марину с непоколебимой уверенностью во взгляде:
– Всё будет хорошо, дочка. Обещаю. Теперь он имеет дело не со слабой женщиной и ребёнком. Он имеет дело со мной.
План, который разработали Михаил Анатольевич и Пётр, был рискованным, но единственно верным. Нужно было поймать Игоря с поличным – на попытке совершить то самое «избавление». Марина, под их чутким руководством, вернулась домой. Каждый день был пыткой. Каждая улыбка в адрес Игоря обжигала. Но она держалась, потому что знала: за ней следят. Пётр с коллегами организовали наружное наблюдение, а на самой Марине был закреплен крошечный передатчик.
Удалось узнать, какой именно план вынашивал Игорь, что именно планировал сделать после свадьбы. Пусть и не хотелось пачкать паспорт печатью о замужестве, но Марина решила играть до конца. Игорь планировал разыграть аварию, сделав вид, что Марина заснула за рулём, угробила свою жизнь и жизнь своего сына.
В ночь, когда Игорь подсыпал жене в травяной чай сильнодействующее снотворное, он уже был обречён. Он проследил, чтобы Марина села в машину, уверенный в том, что жена с сыном едут на несколько дней в гости к дяде Мише. Но вместо испуганной женщины за руль сел подготовленный сотрудник оперативного отдела, похожий на неё телосложением, а вместо ребёнка – манекен, который и невозможно было отличить издалека. Сама Марина с сыном сели в автомобиль Петра, где он наблюдал за происходящим через камеры и связывался по рации со своими людьми.
Игоря и его подельника задержали в момент, когда они, проследив за машиной до безлюдного участка дороги, уже готовились спровоцировать «аварию». В багажнике их автомобиля нашли канистру с бензином и ветошь — чтобы завершить начатое.
Следствие шло быстро. Запись с регистратора, данные передатчика, показания подельника, сдавшего Игоря в попытке смягчить участь, и неоспоримые вещественные доказательства указывали на желание избавиться от жены из корыстных побуждений. Игорь пытался отрицать, говорил, что это «шутка», «неправильно поняли», но ему не поверили. Он и его сообщник получили билет на длительный срок в колонию строгого режима.
Жизнь Марины и Сережи постепенно налаживалась. Петр, сначала ставший для неё лишь символом защиты и надежды, быстро занял в её сердце место, которое когда-то было выжжено предательством. Он не пытался заменить Серёже отца, но стал для него настоящим другом – тем, с кем можно играть в футбол и чинить велосипед, не боясь подлости. А для Марины он стал опорой, человеком, с которым она могла быть собой без масок и страха.
Спустя год, прогуливаясь втроём по парку, Пётр остановился и опустился перед Мариной на одно колено. Он понял, что прошло достаточно времени, и он может сделать теперь уже этот важный для него шаг.
– Я не могу обещать тебе золотые горы, но я клянусь, что ты не будешь жалеть о том, что доверилась мне, и я смогу защитить вас с Серёжкой, чтобы больше никто даже не задумал совершить подлость в ваш адрес.
Марина смахнула со щеки слезинку, протянула руку и позволила Петру надеть обручальное кольцо на её палец. И пока Серёжа с восторгом запускал заранее подготовленную хлопушку, осыпая их разноцветным конфетти, Марина поняла, что кошмар остался позади. Впереди их ожидали настоящее счастье и безопасность.
