Впервые увидев Ирину Павловну, Оксана поняла, что подружками им никогда не стать.
Свое отношение к невестке шестидесятидвухлетняя женщина показала практически сразу.
С появлением ребенка в семье Оксаны и Богдана ситуация обострилась и стал еще критичнее.
На одном из семейных ужинов, слегка подвыпив, Ирина Павловна скроила недовольную физиономию и, уставившись на шестилетнюю внучку Вику, произнесла:
– Ты мне никогда не станешь внучкой, у меня уже есть трое, и мне их достаточно!
Говорила женщина о дочери невестки и сына, которую, как оказалось, она на дух не переносила.
Оксана и до этих слово догадывалась об этом, так как тому была масса примеров.
Много раз маленькая Вика, приходя от бабушки домой, жаловалась матери на то, что Ирина Павловна дала ей всего лишь карамельку, а остальным детям – конфеты из коробки.
– Я спросила у бабушки, почему она так делает, – с обидой проговорила девочка. – А она сказала, что вредно есть шоколадные конфеты, от них зубы портятся, и отдала мне пустую коробку из-под этих конфет… Это как-то несправедливо! Можно подумать, что у меня портятся, а у других нет!
– Может быть, тебе в таком случае и не ходить больше к ней? – предложила Оксана, которую задело несправедливое отношение свекрови к ее дочери.
Вика растерянно пожала плечами, будто ещё не знала, как ответить, и женщина решила не отпускать девочку к Ирине Павловне.
Однако через неделю свекровь позвонила сыну и потребовала привезти к ней внучку.
– Не могу, занят, – соврал мужчина.
– Зачем она вам? – спросила Оксана, перехватив телефон у мужа. – Чтобы демонстрировать ей свою нелюбовь?
– Не говори глупостей, – фыркнула в ответ Ирина Павловна. – Вику ждут мои внуки.
Тогда невестка пошла ей на уступки, но после речи свекрови на семейном ужине, прекратила общение дочери с матерью мужа.
Богдан тоже был взбешен словами Ирины Павловны и потребовал от нее извинений.
Но та лишь усмехнулась в ответ и продолжила подливать себе в бокал сухого вина.
Через пару часов она вдруг заявила, что решила сообщить всем свою последнюю волю.
– Ларисе я оставлю свой просторный дом, где выросла вся наша семья, а Татьяне – квартиру в центре города, – с важным видом проговорила Ирина Павловна.
Оксана и Богдан, не сговариваясь, переглянулись. О нем мать не сказала ни слова.
Заметив растерянное лицо сына, Ирина Павловна довольно ухмыльнулась себе под нос.
– Тебе, сынок, я завещаю велосипед отца, правда, его нужно немного подлатать. Там что-то с колесами.
Богдан не сумел сдержать улыбки. Велосипед был ржавый и простоял в гараже уже много лет.
– Наконец-то я получу то, о чём мечтал в детстве, – пошутил мужчина.
– Забирай его прямо сейчас! Ты же все равно на машине. Чего он будет стоять-то и место занимать? – внезапно оживившись, забегала по комнате Ирина Павловна.
Под ее неустанным давлением, Богдан в этот же день забрал ржавый велосипед к себе домой.
– Тебе не обидно? – поинтересовалась Оксана у мужа. – Сестрам – жилье, а тебе – ржавчину…
– А что я должен делать? Что дали, тому и рады, – отшутился мужчина, у которого на душе скребли кошки.
– Я бы, на твоем месте, все бы ей высказала, – пожала плечами жена. – Она же совершенно откровенно показала, что не считает тебя своим сыном. Равноценное наследство, конечно, ничего не скажешь…
– Мне нужно отказаться от нее? – рассмеялся в ответ Богдан. – Нам есть, где жить, поэтому я не переживаю.
– Твоим сестрам тоже. Но если тебе на себя плевать, то хотя посмотри, как она относится к нашей дочери. Кто вообще такое говорит? – возбужденно произнесла Оксана. – Я не хочу, чтобы Вика ездила к ней. Не смей ее больше возить. Если Ирина Павловна будет спрашивать о ней, процитируй своей матери сказанные ею же слова.
– Я согласен с тобой, – спокойным тоном ответил мужчина. – Она хотя бы моя мать, это мое дело, как с ней общаться, а дочери, действительно, не стоит продолжать…
С того дня с Ириной Павловной контактировал только Богдан. Однако мать, казалось, даже была этому рада.
– Баба с возу, кобыле легче, – сказала она после того, как сын назвал причину, по которой женщина больше не увидит внучку с невесткой.
Помаленьку и сам Богдан перестал общаться с матерью, которая с годами становилась все несносней.
Спустя пять лет напряженных отношений не стало Оксаны, которая за полгода умepла от рака.
В одиннадцать лет Вика осталась без матери. Ее захотела забрать теща, но Богдан не дал этого сделать, заявив, что сам поставит дочь на ноги.
Однако через два года и его самого не стало. На Вику оформила опекунство мать Оксаны, которая переехала в квартиру покойных супругов.
После сорока дней к внучке и сватье заявилась Ирина Павловна. Она придирчиво оглядела квартиру и процедила:
– Я хочу получить наследство своего сына!
– С чего это вдруг? – подбоченилась Ольга Николаевна, которая была бойкая, в отличие от своей дочери. – Моя внучка – наследница квартиры, так что закатайте губу, дорогая родственница!
– Это мы еще посмотрим, – ухмыльнулась Ирина Павловна. – Я всех адвокатов подниму на уши!
– Пожалуйста, делайте, что хотите, – рассмеялась в ответ Ольга Николаевна. – Фиг вам, а не квартира!
Сватья поджала губы от обиды. Она вдруг поняла, что ей точно ничего не светило.
– Тогда, раз мой сын умер, я хочу вернуть наследство, которое я ему второпях отдала! – с важным видом заявила Ирина Павловна.
Женщина натянуто улыбнулась, пытаясь понять, о чем именно идет речь, и где она это возьмет.
– Бабушка, это ржавый велосипед из гаража папы, – из комнаты выглянула Виктория.
– А со мной поздороваться не хочешь? – Ирина Павловна надменно оглядела внучку.
– Нет, я помню, как вы относились ко мне и моим родителям, – покачала головой девочка.
Ольга Николаевна погладила внучку по голове и, взяв с вешалки ключи от гаража, указала Ирине Павловне на дверь.
Женщины вместе вышли из квартиры, но через десять минут мать Оксаны вернулась.
– Все! Отдала я велосипед! – сообщила внучке Ольга Николаевна. – Потащила его сватья на своем горбу. Еще и возмущалась, что он сломанный.
– Он таким и был, – пожала плечами девочка. – Каким она его отдала, он таким и остался. Папа даже чинить его не стал. Сказал, что рухлядь ему в наследство досталась.
Это была последняя встреча внучки и бабушки. Больше они никогда не виделись.