Учитель

Арсений Потапов, сын Ивана Алексеевича, был будто бы не от мира сего. Точнее, как будто не из семьи Потаповых.
Сам глава семьи Иван неграмотным был, к науке никогда не тянулся. Жена его Авдотья едва читать-писать умела.

Старшие братья Арсения Борька и Елисей тоже к грамоте весьма равнодушны были. В сельскую школу ходили, но особым прилежанием не отличались. Парни были высокие, крепкие, к деревенскому труду привычные.
– Повезло тебе, Иван, хороших ребят вырастил, – говорила соседка Дарья, – и красавцы, любо-дорого смотреть, и в хозяйстве подмога. Богатыри!

– Старшие-то богатыри, верно говоришь, – кивнул Иван, – а вот Сеня у меня будто девчонкой родиться должен был. Хилый, щуплый, еще и до грамоты охоч. Ежели увидит, где книги или кусок газеты – как давай читать. Порой, думаю, полоумный штоль?
Дарья глаза вытаращила. Не видала она таких ребятишек, чтоб к чтение тяготели. Сапынинские детки, кто и учится, все из-под палки. Где это видано, чтоб дитя к буквам тянулось.

– Это от того, Иван, что пока малой был, к Инокентьевне всё бегал. А она баба шибко умная. – говорила соседка.

Зоя Иннокентьевна недалеко от Потаповых жила. Когда-то она учительствовала в соседней деревне, а потом в Сапынино переехала, в колхозе счетоводом была. Детей у нее своих не было, поэтому охотно чужих ребятишек нянчила. Работа счетовода сил много не забирала, поэтому и хватало здоровья детвору занимать.
Сеня и правда очень любил читать. Книг в доме не держали, но если находил он, что почитать, то оторвать мальчонку было невозможно. В школе, построенной наспех, очень прилежен был. А за то, что братья и приятели его недомерком звали, не обижался. Любил он и Борю, и Елисея, знал, что не со зла они обзываются.

Когда повзрослел Арсений, пытался как-то ненавязчиво старших учить, чтоб не совсем глупцами были. Да вот беда, в пустые головы красивых крепких парней наука не шибко-то и заходила. Как-то Елисей схватился за живот, услыхав смешное слово «глобус».
– Это ж надо так по-ученому оглоблю назвать! – покатывался со смеху парень.

И бесполезно было говорить, что приспособление для запрягания лошади и модель Земли ничего общего не имеют – смешно было Елисею. А Борька не поверил, что «сумма» — это никакая не сума, в которую складывают полезные вещи. Попробовал младший брат старших образовывать, да бросил это дело. Не расположены они были к учению. Каждому свое, как говорится.

Закончив школу, Арсений в город собрался. Надумал он в педагогическое училище поступать. Отец грозился не пускать сына, но Сеня сразу к председателю колхоза пошел. Так, мол, и так, дайте справку, что в Сапынино учительские кадры нужны.
Петр Антипыч возражать не стал – грамотных людей в селе очень не хватало. Потому отправился Сеня учиться.
Учеба Арсению легко давалась. Здесь уже никто не звал парня недомерком – куда больше ценились его способности и прилежание. Друзья Сеню любили и уважали, преподаватели хвалили и ставили в пример.

****

Арсений закончил училище в 1941 году. Вот только не успел молодой учитель за лето класс собрать, как пришла бумага, согласно которой новоиспеченным педагогам предстояло участвовать в эвакуации детских домов.

До последнего момента не знал Арсений, куда именно его отправляют. Из каких именно населенных пунктов предполагается эвакуация и куда, тоже было неизвестно. В компании шестерых однокурсников Сеня сел в поезд до Москвы. На железнодорожном вокзале молодых педагогов встретил представитель временного комитета, экстренно созданного для обеспечения безопасности детских домов и интернатов. Это был худой мужчина в военной форме и погонами лейтенанта. Он отметил прибывших и спешно раздал крохотные клочки бумаги с указанием следующего пункта назначения и фамилией.

– Потапов и Лисневская, – произнес представитель власти и протянул два листочка Арсению и его однокурснице Евгении.
Сеня и Женя переглянулись. На их документах было указано одинаковое неизвестное название населенного пункта – Печаево.
– Поторопитесь, ваш поезд отходит с минуты на минуту, – кивнул худой лейтенант, – на станции Печаево вас будут ждать дети в сопровождении воспитателя от детского дома. Он передаст документы, но с вами не поедет. Ваша задача – сопроводить ребят в безопасное место.

Женя потрясла Сеню за рукав. Молодые люди наскоро попрощались со своими однокурсниками и поспешили на поезд, который должен был доставить их на неизвестную станцию Печаево.
– Сколько нам ехать? – спросила Евгения, пытаясь увидеть нужную информацию на билете.
– Почти сутки, – ответил Арсений и затолкал рюкзаки на полку.

Ребята разместились и принялись смотреть в окно. Они знали, что в стране происходят страшные события. На всех станциях была суматоха, ходили люди в военной форме, люди спешно куда-то отправлялись, плакали, передавали друг другу сумки и документы.
Евгения и Арсений знали друг друга по имени и в лицо, но во время обучения не общались. У каждого были свои друзья. И только теперь у них появилась возможность поговорить, чтобы по-настоящему познакомиться.

У двух молодых педагогов, как оказалось, было много общего. Оба родились в простых семьях, где не очень-то приветствовалось учение. Чтение книг считалось попыткой увильнуть от тяжелой работы. А поступление в училище воспринималась, как глупость и блажь.
– У меня два высоченных брата, – рассказывал Арсений, весело похрустывая печеньем, которым угостила его девушка, – воооот такие крепыши! Отец говорил, что я в рост не пошел, потому что ученый слишком.

Разговаривали Женя с Сеней, хорошо им было вдвоем. Ни минуты молчания у них не было, но не только потому что приятной беседа казалась. Просто страшно было обоим – что ждет их в этом самом Печаево? Справятся ли они с ребятишками, и где то самое безопасное место, в которое надо их доставить?

***

– Сенька, – прошептала Женя, – они ж совсем малыши. Я-то думала, это школьники.

Арсений тоже был в недоумении. Около десяти ребятишек обступили их, создав плотное кольцо. В страшном волнении глядел он по сторонам, чтобы увидеть того самого учителя, что должен был передать документы.
– Здравствуйте, меня зовут Лидия Матвеевна, – произнесла седовласая старушка со сгорбленной спиной, – Вы Арсений Потапов? И Евгения Лисневская?

Пожилая женщина переводила взгляд с Жени ни Сеню. Голос ее был тихим, совсем слабым.
– Да, это мы, – кивнул Арсений, – Евгения Кирилловна и я только закончили педагогическое училище. Наша специальность – учитель младших классов. Но ведь это ….еще дошкольники.
Лидия Матвеевна кивнула. Она сказала, что старших ребят повезут в другом направлении. Но в том интернате нет места для малышей.

– Поэтому вы повезете ребят в Тимирязевский детский дом, – пояснила пожилая учительница, – здесь дети в возрасте от трех до шести лет. Это сироты, есть послушные, есть и озорники. Справитесь, одним словом.

Лития Матвеевна рассказала, что до станции Тимирки предстоит ехать около десяти часов. Затем с помощью карты им следует двигаться по лесистой местности. С перерывами на отдых это займет еще часов семь.
– Здесь ребятам опасно оставаться, вчера бомбежки были, – покачала головой пожилая учительница, – я не выведу их, старая стала, больная. Помру, видать здесь, коли начнут опять бомбы кидать. А вы молодые да сильные, справитесь.

Растерянная Женя хотела что-то возразить старушке, но та указала на два рюкзака, в которым был провиант для ребятишек. Она сказала, что их поезд прибудет лишь через пять часов.
– Я с вами ждать не могу, к старшим пойду, – сказала Лидия Матвеевна, – пусть Бог хранит вас.

Последние слова пожилая учительница произнесла шепотом. Затем она потрепала волосы кому-то из ребят и тяжелой походкой пошла куда-то в сторону от станции.

***

Поезд не прибыл ни через пять часов, ни через шесть, ни даже к ночи. Дети очень устали, они жалобно просили еды и воды.
– Дай им немного, – распорядился Арсений, обращаясь к Евгении, – и сама перехвати. Много не давай, а то никто не знает, сколько времени нам теперь добираться.

Женя дала детям по кусочку хлеба, галете и глотку воды. Этого не хватало, малыши требовали добавки. Кто-то тихонько хныкал, а кое-кто громко и непрестанно рыдал. Женя протянула Арсению хлеб, но тот покачал головой.
Было холодно, и несмотря на наличие теплой одежды, ребята мерзли. Глядя на трясущихся малышей, Сеня скинул с себя куртку и свитер.
– Грейтесь по очереди, – сказал он.

Арсений лихорадочно соображал, что ему предпринять. Он с благодарностью смотрел на Евгению, которая, хотя и валилась с ног от усталости, но возилась с ребятней. Кого обнимала, кого на руки брала. В какой-то момент она расстелила свой плащ и уложила на него двух трехлеток, прикрыв курткой Арсения.
Мимо проезжал грузовик. Видимо, водитель заметил толпу, ожидающую поезд, поэтому остановился. После минутного разговора Арсений с бледным лицом подошел к Евгении.

– Немцы взорвали поезд, мы не сможем никуда уехать, – сообщил он, изо всех сил стараясь сохранять внешнее спокойствие.
– Но и здесь нам оставаться нельзя, – прошептала Женя, – немецкие солдаты могут оказаться здесь очень скоро.

Арсений кивнул. Он скомандовал ребятне немедленно построиться. Сам же с помощью фонарика заглянул в карту. Вообще-то этой картой ему предстояло воспользоваться после выхода на станции Тимирки. Однако, он увидел по какому маршруту двигался бы поезд и сориентировался, как следует идти.

– Можно будет срезать путь, – сказал Сеня, – дети не выдержат долгой пешей дороги. К тому же, слишком долгие остановки для отдыха мы не можем себе позволить.
– Значит, срезаем, – уверенно заявила Женя. В этот момент ей было очень страшно, но она понимала, как её поддержка важна Арсению.

Они оба понимали, какими рисками чревато данное решение. Срезая путь, они могли встретить болота и непролазную чащу. И всё-таки, было решено идти по короткой дороге. Со всем красноречием, на которое он только был способен, Арсений обратился к детям.
– Ребята, наш поезд не пришел! Но оставаться здесь нам нельзя. Скоро здесь могут оказаться враги, мы и так уже потеряли много времени. Придется сразу идти через лес, – сказал учитель.
– Там же волки! – воскликнула шестилетняя Соня, и вслед за ее словами заплакали другие дети.
– Нет там волков, – заявил Сеня. Он совсем не был уверен в своих словах, но в тот момент ему было важно, чтобы поверили дети. – А если кто-то из диких зверей приблизится к нам, я смогу вас защитить. У меня есть большой нож, вооооот такой!

Среди ребят раздался шепот. Да, им было страшно, но в голосе учителя, с которым они только сегодня познакомились, было то, что заставляло воспринимать предстоящий поход как приключение. Невероятное, опасное и волнующее.
– Вы смелые и бесстрашные, самый настоящий отряд! – произнес Арсений. – Каждый из вас должен беспрекословно подчиняться командирам, то есть мне и Евгении Кирилловне. А старшие из вас тоже будут назначены командирами. Соня, Вася и Игнат – вы смотрите за младшими, и если что-то происходит, докладываете мне. Ясно.
– Ясно, товарищ командир! – весело и звонко произнес Игнат.

Арсений с удовлетворением кивнул. Услышав задорный голос своего товарища, дети вздохнули с облегчением. Вот только кричать так сильно не следовало, ведь немцы могли быть рядом. И учитель предупредил ребят, что говорить нужно тихо.

Весь день ребята провели на ногах, ночью им полагалось спать. Вот только сейчас сон был недостижимой роскошью. Частенько воспитатели в детдоме ругали ребят, которые не хотели ночью засыпать. Теперь же каждый из них готов был отдать многое за то, чтобы оказаться на подушке под теплым одеялом в стенах родного детского дома.

Долгие часы шли ребята, младшие похныкивали. Женя посадила себе на плечи самую маленькую девочку Настю. Арсений же по очереди тоже брал кого-то из младших ребят – так у малышей была возможность отдохнуть хотя бы по паре часов.
Привалы устраивали короткие. Пищевой рацион был скудный, ведь продукты, рассчитанные на один день, предстояло растянуть на неопределенное время. Дети постоянно просили есть.
Арсений просил Женю выдавать ребятам маленькие дополнительные порции «за мужество». Он настаивал и следил за тем, чтобы Евгения тоже ела. Сам же отказывался от пищи.
– Я не голоден абсолютно, – говорил Сеня, – лишь бы вода была.
– Тебе нужно есть хоть что-нибудь, – укоризненно говорила Женя, – если ты заболеешь, некому будет вести нас вперед. Ты обязан держаться ради нас.

В рюкзаке, собранном для детей, был небольшой котелок. В нем кипятили воду, чтобы приготовить чай. Но спустя десять часов пути компании Арсении повезло, и он собрал целую пригоршню ягод. Тогда в крохотном котелке Женя сварила насыщенный компот – туда и сахар не нужно было класть, таким он был сладким. Все ребята с наслаждением выпили по маленькой порции вкусного компота с ягодами – это придало всем сил.

Пока компот варился, и дети отдыхали, Арсений выложил ягоды на солнце. Они немного подвялились – теперь их можно было носить с собой. Каждый раз, когда кто-то из малышей начинал хныкать, он совал ему в рот сладкое лакомство, и капризы хотя бы на время прекращались.
Больше суток дети с Сеней и Женей были в дороге. Им встречались болота, которые удавалось все же обойти, что занимало дополнительное время. А однажды на пути встала река, которой почему-то не было на карте.
– Ты умеешь плавать? – спросил Арсений у Евгении, понимая, что никаким другим образом реку им не одолеть.
– Умею, но не очень хорошо, – кивнула девушка, – не уверена, что могу плыть с кем-то из детей.

Арсений кивнул и сказал Евгении оставаться на берегу с ребятами. Были из них те, кто умели плавать. Тогда учитель отправлялся вплавь с двумя детьми. Малышей он переправлял по одному. Даже самые маленькие ребятишки храбро терпели холод, ведь перед тем, как войти в реку им предстояло раздеться, а вода была жуть какая ледяная. Только Настя, та, которую большую часть дороги Женя несла на плечах, разревелась.
– Терпи, маленькая, терпи, – уговаривал Сеня крошку, – мы уже почти доплыли.
– Я боюсь, – кричала девочка, – холодно…
– Терпи кроха, сейчас доплывем, и ты погреешься, – шептал ей на ухо учитель, продолжая обнимать и двигаться к берегу, – смотри, там Вася уже огонь развел, видишь?
– Вижу, – шепнула Настя и притихла.
– Вот, родная, доплывем, и ты сядешь к костру, – продолжал Арсений, – те, кто доплыли, уже пьют чай. И ты попьешь, горячий-прегорячий.

Сеня будто бы почувствовал то облегчение, с которым вздохнула девочка. Тем более, что берег был уже совсем рядом, а ребята у костра, уже махали ей рукой.

Когда Арсений отпустил Настю, она на мгновение прижалась к нему, не желая отпускать. Учитель легонько оттолкнул ее от себя, и она послушалась. Но перед тем, как пойти к ребятам, чмокнула Сеню в щеку. Детская благодарность тронула его до глубины души.
Еще несколько раз переплывал учитель через реку в том и обратном направлении. Когда все дети уже были на другом берегу, ему предстояло перетащить туда одежду. Это было не так легко, но он справился и с этой задачей – рюкзаки были сшиты из слабопромокаемой ткани, немного намокли только те вещи, что лежали у стенок. Но и их удалось быстро высушить на костре.
Перебравшись через реку, все будто бы воспряли духом. Арсений подтвердил – идти оставалось совсем немного. Только вот устали все очень, и провизии почти не осталось.

– Предлагаю хорошо отдохнуть, нам всем нужен крепкий сон, – сказала Женя, и Сеня, чуть помедлив, согласился.

Рослый мальчишка по имени Егор нашел упавшие на землю шишки. Ребятам было весело грызть орешки и сидеть вот так у костра. Младшие спали. Настя вообще устроилась между Арсением и Женей – она никому не хотела уступать самое теплое место. Никто и не возражал – малышку жалели все.
– Арсений Иваныч, Вы же учитель, – вдруг произнесла Соня, – а расскажите нам про что-нибудь. Ну вот чему ребят в школе учат.
– Что же вам такое рассказать, – вдруг растерялся Сеня, ведь, кроме двух месяцев практики, ему еще не доводилось учить детей. В поисках поддержки он глянул на Женю, ведь она тоже была учителем.
– Да, да, Арсений Иванович, расскажите, а мы послушаем, – весело произнесла Евгения и попыталась устроиться поудобнее.
– А может, сказку? – вдруг нашелся Арсений, и все дружно закивали.

Поддержала этот выбор и Женя. Она сказала, что охотно послушает сказку. В какой-то момент ее веселый взгляд встретился с глазами Арсения, и оба смутились. Впрочем, учитель быстро вспомнил пару сказок, рассказанных ему в детстве соседкой, и неловкость ушла.
Все очень хорошо отдохнули в ту ночь несмотря на то, что еды было совсем мало. Разделили последние запасы – немного печенья, галеты и чай.

– Собираемся силами, – весело произнесла Женя, – очень скоро мы будем на месте! Если поторопимся, то до темноты доберемся.
С удивлением девушка обнаружила, что не слышит голоса, который все это время поддерживал ее и ребят. Где же Сеня?
– Евгения Кирилловна! Евгения Кирилловна! – услышала она взволнованный детский крик. – Учитель лежит и не просыпается! Он красный, весь горячий.

Подскочила Женя к Сене и со страхом увидела, что тот, действительно, не может встать. У Арсения был сильнейший жар. В таком состоянии он не мог даже встать, не говоря уже о том, чтобы вести свой отряд к цели.
– Ребята! – закричала девушка. – Арсений Иванович заболел. Он не может никуда идти. Но и мы его не оставим. Верно же?
– Не оставим! Мы с учителем останемся! – стали наперебой голосить ребята.

Женя увидела, как переполошились дети. Они искренне запереживали за своего учителя. Даже самые маленькие забыли о голоде и усталости, и послушно ждали команд Евгении Кирилловны.
– Ребята, лекарств у нас с собой нет, – произнесла девушка, – без них нашему учителю не выкарабкаться. Но лес – это настоящий кладезь лекарственных средств.
– Я знаю, – пискнула пятилетняя Аня, – подорожником можно спасти человека, если у него раны.

– Ты права, Анюта, но сейчас нам подорожник не поможет, – ответила Евгения, – поэтому нужно найти иву и взять ее кору. Если мы заварим кору ивы, то снимем жар у больного. Вы знаете, как выглядит ива?

В течение часа ребята нашли иву и принесли кору для учителя. В это время Арсений очнулся.
– Я так подвел вас, – тихо произнес он. Голос его звучал очень слабо.
– Не подвел, мы поставим тебя на ноги и отправимся в путь!
– Нет, вам придется идти одним, дети не протянут так долго без еды. Дай мне карту, я расскажу тебе, как вам лучше выбраться.

Евгения сказала, что ни дети, ни она сама и шагу не сделают без своего учителя. Затем она приготовила отвар, настояла его и заставила Арсения пить горькое снадобье. Употребив первую порцию, Арсений заснул. А когда очнулся, то жар стал намного меньше.
– Пей еще, – скомандовала Женя, – ты должен встать на ноги ради всех нас.

Дети столпились вокруг своего учителя и с надеждой глядели на него. Никто не думал о голоде и усталости в тот момент. Все хотели лишь одного, чтобы Арсений Иванович выздоровел.
Дети поужинали ягодами, которые удалось собрать и попили горячей воды. Кто-то уснул, а кто-то просто смотрел на звездное небо. Маленькая Настя спала, прижавшись к Жене.
Жене казалось, что она тоже уснула. Но в какой-то момент ее плеча коснулась детская ручка. Это был Вася.
– Евгения Кирилловна, я тут Вас спросить хотел, – замялся мальчик.
– Говори, Васенька, – ответила Женя, погладив парня по голове.
– А молиться…плохо? – тихонько спросил он. – Когда моя мама умерла, я жил с бабушкой, и она научила меня молиться. А когда ее не стало, меня забрали в детский дом, но я все равно молился, когда никто не видел.

Сон у Жени как рукой сняло. Родители девушки были неверующими, и дочь свою воспитывали атеисткой. А вот бабушка с дедом ходили в церковь, посты соблюдали. Часто Евгения, будучи совсем крошкой, слышала их молитвы, и даже тихонько повторяла сама.
– Васенька, ты молись, если тебе легче от этого, – прошептала Евгения.
– А я не за себя, – ответил парнишка, – я за учителя. Но если вы считаете, что молиться плохо, то я не стану.
– Молись, Васенька! – воскликнула Женя и даже оглянулась по сторонам, как бы кто не услышал ее возглас. – Я прошу тебя, помолись за Арсения Ивановича!

Вася ушел, а девушка уже не могла сомкнуть глаз. Она смотрела в темноту, а губы её что-то шептали. Возможно, она вспоминала молитву, что читала её бабушка, или просто считала звезды, которые рассыпались на ночном небосводе.

То ли молитвы помогли Арсению встать на ноги, то ли кора ивы дала такой эффект, но на следующий день жар прошел. Дети были рады тому, что учитель выздоровел. Они обнимали его скакали рядом несмотря на то, что были очень слабы.
Провианта больше не оставалось, силы у ребят были на исходе. И всё же учитель дал команду двигаться вперед. Оставалось совсем чуть-чуть, предстоял последний рывок, но самый сложный.

Кто-то из ребят хныкал и хандрил, были и те, что плакали от усталости и голода, но все же шли. Одна лишь Настя почти все время находилась на руках то у Жени, то у Арсения.
– Я вижу дом! – воскликнул Вася, и все устремили свои взоры туда, куда показывал парень.
Вдалеке, действительно, виднелись дома. Это была деревня! До детского дома еще было далеко, но близость деревни означала то, что детей накормят, и они смогут отдохнуть.

***

Жители деревни не удивились при виде необычного отряда, который пожаловал в их места. Все знали, что в соседнем населенном пункте, находится детский дом, куда с разных мест привозили сирот.

Питание сельчан было скудным, но ребят и их сопровождающих накормили. Из разных домов несли детям все лучшее, что у них было. И щи несли, и кашу, и мед, и даже пироги. Женя и Арсений следили за тем, чтобы ребята не переедали. Не так долго голодали дети, но излишества пищевые им сейчас были ни к чему. Лучше он возьмет с собой в дорогу еды.

В детский дом детей везли на повозке.

Как все ждали этого момента, когда голод, холод, страх и усталость будут позади. Ведь немалый путь одолели дети – не каждому взрослому такой под силу! А всё ж, когда поняли ребята, что надо расставаться, то не могли сдержать слез.

Особенно маленькая Настя сильно плакала. Она обнимала то Женю, то Сеню, рыдала и не хотела их отпускать. Евгения сдерживалась, как могла, и то расплакалась. Она сказала Насте, что никогда её не забудет, и обязательно приедет к ней. В тот момент даже Арсений отвернулся, чтобы смахнуть слезу.

ЭПИЛОГ

Не вернулись в свои родные села ни Женя, ни Арсений. После выполнения первого задания, им еще много раз участвовать в эвакуации детей разных возрастов. Получив учительскую специальность, оба молодых педагога смогли работать в школе лишь после окончания войны. Пока шли бои, их главным делом было спасение детей.
Так получилось, что большинство заданий Евгения и Арсений выполняли вместе. В 1944 году они поженились. Соню, Васю, Аню и весь свой первый детский отряд, они помнили в лицо и по именам всю жизнь. Кое с кем даже переписывались после войны.
Ту самую кроху, что Настей звали, супруги забрали себе и растили, как родную дочь. В сорок пятом это уже была храбрая и смышленная девочка. Жили Женя и Сеня в городе, работали в школе учителями, квартиру получили. А когда сыновья родились у них, так и расширенную жилплощадь дали семье.

Братья Арсения воевали, но оба вернулись в родную деревню. Побывал в отчем доме и Арсений. И хотя он ростом выше не стал, а недомерком уже никто его не звал. Родители и братья гордились своим учителем, который имел несколько наград за спасение детей. Как-то осознали даже старшие Потаповы, что учитель – профессия благородная, а без грамоты советскому гражданину никуда.

Благодарю за прочтение)