Глава 1. “Ты же не против, если мама поживёт с нами?”
— Катя, ты же понимаешь… мама стареет. Ей трудно одной. Временно поживёт с нами, — сказал Артём, избегая моего взгляда.
Я сидела на кухне, обнимая живот — на восьмом месяце беременности. Снова. Ещё одно “временно”.
Его мама и так проводила у нас больше времени, чем дома. Лезла в мою одежду, перемывала посуду “по-своему”, комментировала, как я воспитываю ребёнка, хотя Варя ещё даже не родилась.
— “Временно” — это до родов? Или до пенсии? — голос дрожал, но я пыталась держаться.
— Ты вечно всё усложняешь. Почему ты всегда против моей семьи?
Он поднялся, захлопнул шкаф. Гремел посудой, будто хотел меня переорать.
А через месяц, когда я вернулась из роддома, на кухне уже стояла её настольная икона, на подоконнике — её любимый фикус. А в душе — чувство, что я в своём доме — гостья.
Глава 2. “Ты думаешь, я тебя не ударю?”
— Я просто встретилась с Ленкой! Поговорить! Первый раз за три года! — я кричала, почти теряя голос.
Артём сжал кулаки.
— Не ври! Ты шлялась, как… — он сорвался на мат. — Ты мать, мать, чёрт побери, а не гулящая баба!
— Варя уже спит, тише… — я едва выговорила.
— Ах, теперь ты мне ещё и рот затыкаешь?
Он подошёл вплотную. Я сделала шаг назад, уткнулась в шкаф. Вдох. Резкий удар в плечо. Второй — по щеке. Я не успела ни закричать, ни убежать.
Мир на секунду потемнел.
Потом — слёзы. Его.
— Прости… Я не знаю, что на меня нашло. Прости, пожалуйста. Это всё нервы. Работа. Мама. Я… я исправлюсь.
Я смотрела на него с разбитой губой. И молчала. Потому что сказать было нечего. Только мысли:
“Это начало. Беги.”
Глава 3. “Ты мать. Твоя обязанность — прощать”
— Развод? Ты с ума сошла?! — орала Галина Ивановна. — А ребёнок? Ты подумала, как будет Варе без отца?
Я стояла у двери. За моей спиной — чемодан. Варя спала у соседки.
— Он ударил меня, Галина Ивановна. Это не “просто поссорились”. Это — насилие.
— Все мужики такие! Ты думаешь, у меня с отцом Артёма было по-другому? Но я терпела! И правильно делала.
Она приблизилась. Её пальцы впились мне в руку.
— Ты просто стерва. Загоняешь моего сына в могилу. Он из-за тебя пить начнёт. А ты потом по другим мужикам пойдёшь?
Я выдернулась. Молча. Ни крика. Ни слова. Только в груди что-то медленно ломалось.
Трещина, по которой потом развалится всё.
Глава 4. “У тебя кто-то есть?!”
— Кто этот Лёша?! — Артём держал мой телефон в руке, с безумным лицом. — Что он тебе делает?! А?! Ты спишь с ним?!
— Он помог мне! Отвёз к юристу! Перевёз вещи! Он ЧЕЛОВЕК, Артём! Не чудовище!
— Я тебе покажу, кто тут чудовище!
Он рванулся. Я инстинктивно прикрыла лицо, упала на пол. Варя закричала из комнаты. Он остановился. Дышал тяжело. Потом снова:
— Я люблю тебя, дура! Понимаешь? ЛЮБЛЮ! А ты… ты со всеми, кроме меня!
— Любовь — это не когда душат. Это когда берегут.
Я взяла Варю на руки и вышла в ночь. На улице моросил дождь. Он остался за дверью, крича, что убьёт себя.
Я больше не вернулась.
Глава 5. “В суд? Серьёзно?!”
— Вы правда хотите это зафиксировать? — удивилась дежурная в участке. — Это же ваш муж…
— Он меня душил. Угрожал. Я не хочу, чтобы моя дочь росла в этом аду.
Подала заявление. Приложила справку от врача. Фото синяков. Слова свидетелей.
Галина Ивановна снова звонила:
— Мы отберём Варю. Ты никому не нужна. Только как мать ты хоть что-то из себя представляешь. Без ребёнка ты никто!
Стирала слёзы и писала ещё одно заявление. На неё. На угрозы. На шантаж. На травлю.
Плевать, кто она ему. Плевать, кто она мне. Это — война.
Глава 6. “Дверь не выдержит, но я — выдержу”
Он пришёл ночью. Пьяный. Орал под окнами. Дергал дверь.
— Катя! Я всё понял! Открой! Клянусь! Мне плохо! Я без вас жить не могу!
За дверью стояла Варя, прижимаясь к моим ногам.
— Мама, он опять злой?
— Нет, солнышко. Он просто… запутался.
Стук. Громкий. Ещё один. Дверь гнулась. Я вызвала полицию.
— Отошли! — кричал он уже во двор. — Убью! Себя! Её! Вас всех!
Когда его увели в наручниках, я просто села на пол.
И заплакала. Не от страха. От облегчения.
Глава 7. “Жить. Просто жить”
— Мам, а можно мы больше никогда не будем жить с тем дядей?
— Можно, Варюш. Мы будем только с теми, кто любит и не кричит.
— А с дядей Лёшей можно?
Я улыбнулась.
Прошло три месяца. Я арендовала квартиру. Взяла частичную занятость. С Варей — спокойно. С Лёшей — осторожно. Мы пили чай. Говорили о мультиках. Иногда — о смысле жизни.
Теперь я знаю: уйти — это не стыд. Это сила.
Выжить — это уже победа.
И если ты читаешь это и думаешь: “Может, и мне пора?”, знай — не может. Тебе правда пора. До того, как станет слишком поздно.