В воздухе витало предчувствие надвигающейся грозы. Тяжёлые серые тучи нависли над городским парком, но дождь всё никак не начинался. Тамара Сергеевна неторопливо шла по аллее, её трость мерно постукивала по асфальту. Ей было уже за шестьдесят, но она держалась с горделивой осанкой, хотя боль в коленях с каждым годом становилась всё ощутимее. Единственной радостью для неё были ежедневные прогулки в парке, где она кормила голубей и наблюдала за играющими детьми.
Подойдя ближе к детской площадке, она услышала грубую ругань и громкий смех. Обычно в это время малыши с мамами уже расходились по домам, но сегодня площадка была занята. Четверо подростков расположились на качелях и горке. Они курили, пили что-то из банок, завёрнутых в бумажные пакеты, и обменивались громкими матерными шутками.
— Вить, глянь! Опять эта мелюзга лезет, — крикнул самый высокий из компании, указывая на маленькую девочку лет пяти, которая неуверенно приближалась к качелям, держась за руку испуганной матери.
— Эй, ты! Убирайся отсюда! Качели заняты! — рявкнул парень в чёрной толстовке.
Девочка замерла, прижавшись к маме. Женщина что-то тихо сказала ребёнку и повела его прочь. Тамара Сергеевна заметила слёзы на глазах малышки и почувствовала, как внутри закипает гнев.
— Молодые люди, — обратилась она к подросткам, подходя ближе. — Детская площадка — не место для курения и распития алкоголя. Вы пугаете детей своим поведением.
Парни обернулись, насмешливо разглядывая её.
— О, ещё одна училка пожаловала, — усмехнулся крупный парень, очевидно, лидер компании. — Бабуля, тебе делать нечего? Иди лучше пирожки печь.
— Да ладно, Витёк, — подхватил худощавый парень в красной куртке. — Может, она просто завидует, что её не позвали с нами потусить.
Они загоготали, а третий подросток показал ей неприличный жест, от которого Тамара Сергеевна вздрогнула.
— Вы не имеете права так себя вести, — произнесла она, сжимая трость. — Я могу вызвать полицию.
— Напугала ежа голым задом, — фыркнул Витёк. — Катись отсюда, пока мы добрые.
Тамара Сергеевна почувствовала, как её сердце забилось чаще. Не от страха — от ярости. Она много лет проработала учителем литературы и русского языка и встречала немало трудных подростков, но такого явного хамства давно не видела.
— Вы ещё пожалеете о своих словах, — тихо сказала она.
Что-то в её голосе заставило их на мгновение замолчать. Тамара Сергеевна смотрела им прямо в глаза, и на секунду ребятам показалось, что её взгляд становится странным, пронзительным, почти нечеловеческим. По спине младшего из компании, Кости, пробежал холодок.
— Ой, как страшно! — первым опомнился Витёк. — Мы все дрожим от ужаса!
Остальные снова засмеялись, но уже не так уверенно. А Тамара Сергеевна, больше не говоря ни слова, развернулась и медленно пошла прочь, оставив после себя странное чувство тревоги, которое подростки поспешили заглушить новой порцией пива и громкими шутками.
Первая ночь
Виктор проснулся от собственного крика. Сердце бешено колотилось, а рубашка прилипла к телу от пота. Ему снилось, что он бежит по тёмному лесу, а за ним гонится высокая фигура в чёрном. Когда существо почти настигло его, он увидел лицо той самой старухи с площадки. Только её глаза светились жёлтым, а изо рта торчали острые клыки.
— Ты заплатишь за своё неуважение, — прошипела она во сне, прежде чем вонзить клыки ему в плечо.
Виктор включил ночник и с ужасом обнаружил на плече два маленьких, но отчётливых следа, вокруг которых расплывался синяк.
— Что за чертовщина? — пробормотал он, ощупывая повреждение.
Он пытался убедить себя, что этому должно быть логическое объяснение. Может, его укусил комар, а он во сне расчесал укус? Или это просто совпадение, и синяк появился от удара?
Но глубоко внутри Виктор понимал, что происходит что-то необъяснимое. Когда первые лучи солнца проникли в комнату, он всё ещё сидел на кровати, боясь снова заснуть.
В школе Витёк встретил друзей и сразу заметил их бледные лица и тёмные круги под глазами.
— Пацаны, вам тоже снилась какая-то дичь? — спросил он, пытаясь говорить небрежно, но голос дрогнул.
Костя нервно огляделся:
— Старуха эта… она… она приходила ко мне во сне. Пыталась задушить.
— И ко мне, — подтвердил Димка, третий из их компании. — А у тебя есть… — он замялся, — ну, следы?
Виктор инстинктивно потёр плечо:
— Два прокола, как от укуса.
— У меня на шее синяки, будто меня и правда душили, — прошептал Костя, оттягивая воротник свитера и показывая тёмные пятна на коже.
— Это всё совпадение, — уверенно заявил Андрей, самый крупный из ребят. — Просто вы мнительные. Подумаешь, старуха какая-то прокляла нас. Это же бред.
Но в глазах Андрея читался страх, и остальные это сразу заметили.
— Тогда покажи свою шею, — потребовал Виктор, скрестив руки на груди.
Андрей нехотя расстегнул куртку. На его шее виднелись такие же следы, как у Кости, только ещё глубже.
— Это… просто аллергия, — попытался оправдаться он, но голос звучал неуверенно.
— На старух? — нервно хмыкнул Димка, пытаясь скрыть тревогу за сарказмом.
Они замолчали, каждый думая о предстоящей ночи с растущим ужасом.
Признание
Третья ночь стала последней каплей. Виктор проснулся с криком, как и в предыдущие дни, но на этот раз следы на его теле были глубже, а боль — невыносимой. Во сне старуха шептала ему прямо в ухо: «Вспомни свой самый постыдный поступок. Исправь содеянное, или я буду приходить к тебе каждую ночь, пока ты не сойдёшь с ума».
Утром он позвонил друзьям и назначил встречу в парке. Они собрались на той же детской площадке, где произошла их стычка со странной женщиной. Все выглядели измученными, словно не спали несколько дней подряд.
— Нам нужно найти ту старуху и извиниться, — предложил Костя, нервно озираясь по сторонам.
— Думаешь, она просто так отстанет? — скептически бросил Андрей. — Это какая-то чертова ведьма!
— А у тебя есть идеи получше? — огрызнулся Виктор. — Мы можем рассказать родителям, но они либо не поверят, либо отправят нас к психиатру.
— У меня брат так загремел в психушку на месяц, — мрачно добавил Димка. — После того, как начал говорить, что видит мёртвых людей.
— Тогда решено, — кивнул Виктор. — Ищем старуху.
Они разделились и обошли весь парк, но женщины нигде не было. Следующие три дня подростки возвращались туда после школы, надеясь встретить её, но безрезультатно. Кошмары продолжались, следы становились всё глубже, а их психическое состояние — всё хуже.
На четвёртый день поисков они наконец увидели Тамару Сергеевну. Она сидела на скамейке у пруда и кормила уток, бросая в воду кусочки хлеба.
— Это она, — прошептал Костя, указывая на женщину.
Они медленно подошли к скамейке. Тамара Сергеевна, казалось, не удивилась их появлению.
— Я ждала вас, — спокойно произнесла она, продолжая кормить птиц. — Выглядите неважно. Плохо спите?
— Послушайте, — начал Виктор, стараясь говорить уверенно. — Мы пришли извиниться за то, что нагрубили вам. Это было неправильно.
— Просто отпустите нас, — добавил Костя дрожащим голосом. — Мы больше так не будем.
Тамара Сергеевна внимательно посмотрела на каждого из них.
— Извинения — это хорошо, — наконец сказала она. — Но недостаточно. Вы должны исправить то, что натворили. Не только со мной, но и с другими.
— Что вы имеете в виду? — спросил Андрей, сглотнув ком в горле.
— Каждый из вас знает свой самый постыдный поступок, — ответила женщина. — Тот, за который вам до сих пор стыдно, даже если вы стараетесь об этом не думать. Исправьте это, и кошмары прекратятся.
С этими словами она поднялась и, не оборачиваясь, пошла прочь. Подростки остались на скамейке, погружённые в свои мысли.
— Она права, — нарушил тишину Виктор. — Я знаю, о чём она говорит.
— И о чём же? — спросил Димка, нахмурившись.
— Помните историю с машиной дяди Павла? Мы ведь тогда не просто покатались на ней без спроса…
Друзья переглянулись. Никто не хотел вспоминать тот вечер, когда они, угнав машину соседа Виктора, сбили на ней пожилого мужчину на пешеходном переходе. Мужчина отделался ушибами, но они испугались и уехали с места происшествия. А на следующий день выяснилось, что в тот вечер дядя Павел был в баре, и все решили, что это он, выпив, совершил наезд и скрылся. Его лишили прав, заставили выплатить крупный штраф, а отношения с семьёй были безнадёжно испорчены.
— Мы должны сознаться, — твёрдо сказал Виктор. — Рассказать всё родителям и полиции.
— Ты с ума сошёл? — возмутился Андрей. — Нас могут посадить!
— Нам было по тринадцать, максимум — условный срок, — возразил Виктор. — Но если мы ничего не сделаем, то эта… женщина… не оставит нас в покое.
После долгих споров они согласились, что правда — единственный выход. Сначала они рассказали всё родителям Виктора, затем вместе с ними отправились в полицию. Признание далось нелегко, но когда оно было сделано, каждый из них почувствовал странное облегчение, словно тяжёлый груз свалился с плеч.
Последствия
Последствия их признания оказались не такими страшными, как они боялись. Учитывая их возраст на момент происшествия и чистосердечное признание, суд назначил им общественные работы и обязал выплатить компенсацию пострадавшему. Дядя Павел был реабилитирован, его права восстановлены, а отношения с женой, хоть и остались напряжёнными, но появился шанс всё наладить.
Самым важным для ребят стало то, что кошмары прекратились. В первую ночь после признания они спали без сновидений, а утром не обнаружили на своих телах никаких следов.
Через неделю Виктор снова увидел Тамару Сергеевну в парке. Он подошёл к ней, теперь уже без страха.
— Спасибо вам, — искренне сказал он. — Вы заставили нас поступить правильно.
Тамара Сергеевна улыбнулась, и в этой улыбке не было ничего зловещего:
— Не благодари меня, молодой человек. Ты сам сделал выбор. И правильно поступил.
— Но как вы это сделали? Кошмары, следы… — Виктор замялся, не зная, как сформулировать вопрос.
— В мире много необъяснимого, — загадочно ответила женщина. — Иногда людям нужно немного… подтолкнуть их к правильному пути.
Она протянула ему небольшой пакетик с хлебными крошками:
— Попробуешь покормить уток?
Виктор неуверенно взял пакетик и бросил несколько крошек в воду. Утки тут же подплыли, жадно хватая угощение.
— Видишь, как просто делать что-то хорошее? — мягко произнесла Тамара Сергеевна. — И как приятно видеть результат.
Новая жизнь
Прошёл год. Виктор и его друзья изменились до неузнаваемости. Они регулярно выполняли общественные работы в том самом парке: убирали мусор, красили скамейки, помогали организовывать детские праздники. Сначала это было формальным наказанием, но постепенно превратилось в привычку, а затем — в потребность.
Однажды, подметая дорожки, Виктор заметил группу подростков, которые шумели на детской площадке, распугивая малышей. Он подошёл к ним.
— Ребята, это детская площадка, — сказал он спокойно. — Давайте уважать друг друга.
— А ты кто такой? — вызывающе спросил один из них.
— Просто человек, который когда-то был на вашем месте и вёл себя точно так же, — честно ответил Виктор. — И поверьте, цена за такое поведение может оказаться выше, чем вы думаете.
Что-то в его голосе заставило подростков замолчать. Они переглянулись и, бормоча что-то себе под нос, покинули площадку.
Виктор улыбнулся и продолжил свою работу. Краем глаза он заметил знакомую фигуру на скамейке у пруда. Тамара Сергеевна наблюдала за ним, и ему показалось, что она одобрительно кивнула.
В тот вечер, возвращаясь домой, Виктор размышлял о том, как одна встреча может изменить всю жизнь. Иногда нужно столкнуться с собственными страхами и ошибками, чтобы найти правильный путь. И иногда эти страхи приходят в образе пожилой женщины, кормящей уток в парке.
А в парке, на скамейке у пруда, Тамара Сергеевна достала из сумки потрёпанную тетрадь и вычеркнула четыре имени из длинного списка. Затем она посмотрела на следующую запись и тихо вздохнула. Её работа никогда не закончится, пока в мире есть те, кто нуждается в напоминании о совести. Она закрыла тетрадь и направилась к выходу из парка, постукивая тростью по асфальту и напевая старинную колыбельную. От её песни у прохожих почему-то пробегали мурашки по коже, хотя слова были едва различимы.
Тамара Сергеевна знала, что её миссия вечна. Она была не просто наблюдателем — она была проводником, который помогал людям осознать свои ошибки и исправить их. Её методы могли казаться странными, даже пугающими, но они работали. И пока люди совершали поступки, требующие искупления, она будет рядом, мягко подталкивая их к правильному выбору.
На следующее утро парк снова ожидал новых посетителей. Утки плескались у берега, дети смеялись на площадке, а где-то вдалеке слышался звук шагов — медленных, размеренных, словно отсчитывающих время. Тамара Сергеевна снова была здесь, готовая встретить тех, кто нуждался в её помощи.