Наутро Кира позвонила первой. В её голосе слышалась искренняя тревога.
— Лёша, я всю ночь не спала. Прости меня, пожалуйста. Моя семья… они не всегда такие. Просто они беспокоятся за меня.
Лёша молчал, глядя на чашку остывшего кофе. За окном барабанил дождь, и капли стекали по стеклу, как слёзы.
— Ты слышишь меня? — в голосе Киры появились нотки раздражения.
— Слышу, — ответил он. — Я тоже почти не спал.
— Давай встретимся. Поговорим спокойно, только ты и я.
Он согласился. В небольшом кафе недалеко от его дома Кира выглядела иначе — без макияжа, в простых джинсах и свитере. Более настоящей, что ли, привычной.
— Мне стыдно за вчерашнее, — сказала она, сжимая его руку. — Ты не представляешь, как мама умеет давить. Всю жизнь так. Я просто… не знаю, теряюсь рядом с ней.
— Дело не в твоей маме, — покачал головой Лёша. — А в том, что я увидел совсем другую тебя. Ту, которая говорит одно мне, а другое — родителям. Которая стыдится своего парня.
— Я не стыжусь! — горячо возразила она. — Просто родители хотят для меня какой-то идеальной жизни по их представлениям. Но я люблю тебя, а не их фантазии.
Слёзы, показавшиеся в её глазах, были настоящими.
— Дай мне шанс, — тихо попросила она. — Я буду честнее. Я очень хочу быть с тобой.
В тот момент Лёша поверил ей. Но общества родителей старался избегать.
Три месяца спустя он всё-таки сделал предложение. Не в ресторане, как планировал изначально, а во время прогулки по ночной набережной. Кира кричала от счастья, привлекая взгляды прохожих, а потом долго целовала его, повторяя: «Да, да, конечно, да!»
Когда они сообщили новость её родителям, Марина Александровна поджала губы, но сдержанно поздравила их. А затем предложила организовать «настоящую свадьбу, достойную нашей семьи».
— Мы с Лёшей хотели что-то камерное, — неуверенно возразила Кира. — Может, просто расписаться и устроить ужин для близких.
— Глупости! — отрезала Марина Александровна. — Свадьба бывает раз в жизни. Это должно быть красиво, масштабно, чтобы все запомнили.
Так начался свадебный марафон, превратившийся для Лёши в настоящее испытание. Марина Александровна захватила контроль над всем: от выбора зала до цвета салфеток. Кира пыталась сопротивляться, но быстро сдавалась под напором матери. Лёша чувствовал себя статистом в собственной свадьбе.
— Ты же понимаешь, здесь будут все мамины знакомые, партнёры папы по бизнесу, коллеги-врачи, — говорила Кира, когда он пытался возражать против очередного «обязательного элемента роскошной свадьбы». — Нельзя ударить в грязь лицом.
В итоге Лёша просто отстранился от процесса, предоставив Кире и её матери полную свободу действий. Он лишь следил, чтобы расходы не превышали его финансовые возможности, хотя Виктор Михайлович сразу заявил, что берёт основные траты на себя.
— Считайте это нашим свадебным подарком, — сказал он с таким видом, что отказываться было неловко.
Лёша позвонил своим родителям. Разговор с мамой вышел непростым.
— Ты уверен, сынок? — спросила она после паузы. — Что-то в твоём голосе… Всё в порядке?
— Да, мам, — солгал он. — Просто волнуюсь перед свадьбой.
— Ладно, — вздохнула она. — Я приеду, конечно. Правда, у меня нет подходящего платья для такого мероприятия.
— Купи, — сказал Лёша. — Я переведу деньги.
С отцом разговор вышел короче. Тот пообещал приехать, но без особого энтузиазма.
День свадьбы Лёша запомнил как калейдоскоп ярких, но неприятных впечатлений. Роскошный зал, декорированный в бледно-розовых тонах. Триста гостей, из которых он знал едва ли двадцать. Родители, чувствующие себя не в своей тарелке среди богатой публики. Мама в новом платье, которое всё равно выглядело скромно на фоне дизайнерских нарядов подруг Марины Александровны. Отец, пытающийся завязать светскую беседу с коллегами Виктора Михайловича и быстро уходящий к бару.
И Кира — ослепительная в своём винтажном платье от известного дизайнера. Такая красивая и такая чужая.
Во время танца невесты с отцом Лёша стоял в стороне, наблюдая за выверенными движениями Киры и Виктора Михайловича. Они явно брали уроки специально для этого момента.
— Отличная свадьба, — сказал кто-то рядом.
Лёша обернулся. Рядом стояла девушка в изумрудном платье, с короткой стрижкой и умными глазами.
— Я Марина, — представилась она. — Работаю с тобой в «Граните», только в другом отделе. Ты меня, наверное, не помнишь. Я с родителями здесь, со стороны невесты.
— А, привет, — растерянно улыбнулся Лёша. — Прости, не узнал сразу.
— Неудивительно, — усмехнулась она. — В офисе я обычно в джинсах и свитере, а не в этом парадном мундире, — она кивнула на своё платье.
Они разговорились. Марина оказалась ландшафтным дизайнером и работала над проектами, которые дополняли архитектурные решения их бюро. Говорить с ней было легко и просто.
— Что-то ты не похож на счастливого жениха, — неожиданно заметила она.
— Что? — Лёша вздрогнул. — Нет, я… просто устал от подготовки.
Марина понимающе кивнула, но в её глазах читалось сомнение.
После свадьбы молодожёны переехали в новую просторную квартиру в элитном жилом комплексе — подарок от родителей Киры.
— Мы не можем принять такой дорогой подарок, — возразил Лёша, когда Виктор Михайлович торжественно вручил им ключи и документы.
— Можем и примем, — шепнула Кира, сжимая его руку. — Не обижай родителей.
Так началась их семейная жизнь — в квартире, которую они не заработали, с мебелью, которую выбирала Марина Александровна, и с постоянным чувством долга перед её родителями.
Поначалу всё шло неплохо. Они оба работали, по выходным встречались с друзьями или ездили к родителям Киры на обед. Лёша старался не обращать внимания на постоянные советы тёщи и тестя о том, как им жить правильно.
Но постепенно Кира начала меняться. Или, скорее, возвращаться к своей истинной сущности.
Она стала настаивать на том, чтобы Лёша «расширял круг полезных знакомств».
— Милый, нас пригласили на день рождения Антона Сергеевича, — сообщила она однажды. — Он партнёр папы, очень влиятельный человек.
— Я не могу, у меня встреча с Димкой в этот день, — возразил Лёша. — Мы давно планировали сходить на футбол.
— Футбол? — Кира поморщилась. — Лёш, это же важное мероприятие для нашего будущего. А Дима… ну что Дима? Сходите в другой раз.
Таких эпизодов становилось всё больше. Лёша отменял встречи со старыми друзьями ради очередного «полезного знакомства». Посещал приёмы и вечеринки, где чувствовал себя чужим. Улыбался, поддерживал светские беседы, а внутри всё больше задыхался.
— Как дела, архитектор? — спросила Марина, столкнувшись с ним в кофейне рядом с офисом.
Она была в рабочем комбинезоне, испачканном землёй — видимо, только что с объекта.
— Нормально, — пожал плечами Лёша. — А у тебя как дела?
— Пока не родила, — усмехнулась она, — Тысячу лет тебя не видела, — намекая на то, что он не появлялся на рабочих корпоративах почти год.
Лёша смутился:
— Прости. Времени совсем нет.
— Да ладно, я шучу, — она махнула рукой. — Присядешь?
Они разговорились. Лёша сам не заметил, как начал рассказывать о своей жизни: о тесте, который настойчиво предлагал перейти в его клинику на административную должность («там перспективы лучше, чем в твоём бюро»), о тёще, которая каждое воскресенье устраивала семейные обеды с обязательным присутствием, о Кире, которая всё чаще заводила разговор о детях («пора уже, мне почти тридцать»).
— А чего хочешь ты? — спросила Марина, внимательно глядя на него.
Лёша замолчал. Никто не задавал ему этот вопрос уже очень давно. Даже он сам.
После той встречи что-то изменилось. Лёша стал чаще задумываться о своей жизни, о том, как незаметно он позволил чужим ожиданиям заменить собственные желания.
Кира заметила перемены.
— Что с тобой происходит? — спросила она после очередного воскресного обеда у её родителей, когда Лёша весь вечер молчал. — Ты был грубым с папой, когда он предложил помочь с ипотекой на загородный дом.
— Я не хочу загородный дом, — устало ответил Лёша. — И не хочу брать деньги у твоих родителей.
— Но это же помощь! — возмутилась Кира. — Что плохого в том, что родители хотят помочь детям?
— Дело не в помощи, а в контроле, — сказал Лёша. — Каждый раз, когда мы принимаем их «помощь», мы становимся всё более зависимыми. Я не могу так жить.
— А как ты хочешь жить? — Кира скрестила руки на груди. — В своей однушке в спальном районе?
— Может быть, — пожал плечами Лёша. — По крайней мере, там я чувствовал себя хозяином своей жизни.
— Ты неблагодарный эгоист, — процедила Кира. — Родители столько для нас делают…
— Для тебя, — поправил её Лёша. — Они делают то, что считают лучшим для тебя. А я в этой схеме просто довесок, который терпят.
В тот вечер они крупно поссорились. В последующие недели ситуация только ухудшалась. Кира требовала, чтобы Лёша «наконец повзрослел и начал думать о будущем». О будущем, которое она и её родители расписали до мельчайших деталей: престижная работа, загородный дом, двое детей, частная школа, летние лагеря за границей…
Лёша всё больше замыкался в себе. На работе он стал проводить больше времени, задерживаясь допоздна над новым проектом. Иногда к нему присоединялась Марина — у неё тоже был большой заказ по благоустройству территории вокруг жилого комплекса, который проектировал Лёша.
— Знаешь, я ведь тоже была замужем, — призналась она однажды вечером, когда они остались вдвоём в пустом офисе. — За «перспективным бизнесменом».
— И что случилось? — спросил Лёша.
— Он оказался не таким уж перспективным, — усмехнулась она. — А я — не такой терпеливой. Развелись через три года. И потом я еще год его кредиты выплачивала.
— Жалеешь?
— Ни секунды, — она покачала головой. — Жалею только о потраченном времени. Знаешь, какая главная ошибка в отношениях?
— Какая?
— Думать, что человек изменится. Или что ты сможешь его изменить.
Лёша молчал, глядя в окно на ночной город. Её слова эхом отдавались в его голове.
***
Решение о разводе созрело не сразу. Были ещё попытки всё наладить, разговоры по душам, даже поход к семейному психологу (по настоянию Киры). Но чем больше они пытались спасти брак, тем яснее становилось, что спасать уже нечего.
Точка невозврата наступила на втором году их брака, в очередной день рождения Лёши. Кира организовала вечеринку-сюрприз в модном ресторане. Когда Лёша вошёл туда после работы (предупреждённый секретаршей тестя), его встретили аплодисментами тридцать человек, из которых он едва знал половину.
Коллеги отца Киры, партнёры по бизнесу её брата, какие-то «очень перспективные знакомые» и всего пара его друзей, которым Кира всё-таки позвонила «для массовки», как она потом случайно обмолвилась.
Не было ни Димки, его лучшего друга с института, ни Антона, у которого они с Кирой познакомились, ни коллег из бюро, с которыми он работал бок о бок уже много лет. Зато был Михаил Сергеевич, «очень перспективный девелопер», которому Кира с гордостью представила мужа: «Вот, мой Лёша, он очень талантливый архитектор, просто пока не нашёл своё место».
В тот вечер Лёша напился впервые за много лет. А потом поймал такси и уехал, оставив Киру разбираться с гостями.
Ночь он провёл в своей старой квартире, которую так и не продал, несмотря на настойчивые требования Киры («зачем платить за неё, если мы там не живём?»). Утром он вернулся домой, собрал вещи и спокойно сказал жене, что подаёт на развод.
— Из-за вечеринки? — недоуменно спросила она. — Но я хотела как лучше! Ты же всегда такой замкнутый, я решила…
— Дело не в вечеринке, — покачал головой Лёша. — Дело в нас. В том, что мы хотим разного от жизни.
— Но мы можем это обсудить! — Кира схватила его за руку. — Лёш, ты же любишь меня!
— Любил, — тихо поправил он. — Девушку, с которой познакомился у Антона. Которая смеялась над моими глупыми шутками и слушала мои рассказы о работе. Которая говорила, что мечтает о простом счастье.
— Я всё ещё та девушка!
— Нет, — грустно улыбнулся Лёша. — И никогда ею не была. Ты была такой только рядом со мной, а потом вернулась к настоящей себе — к той, которую воспитали твои родители.
— Лёша, пожалуйста…
— Помнишь наш первый ужин с твоими родителями? — спросил он. — Когда мы ехали в такси, я чувствовал, что избежал большой ошибки. Но потом ты убедила меня, что всё будет по-другому.
— Всё и будет по-другому! Я изменюсь!
— Не нужно меняться, Кира, — покачал головой Лёша. — Ты такая, какая есть. И это нормально. Просто мы не подходим друг другу.
Развод проходил мучительно долго. Кира металась между яростью и отчаянием. То угрожала «разрушить его карьеру», то умоляла вернуться, обещая «стать другой». Она искренне не понимала, что сделала не так.
— Я дала тебе всё! — кричала она во время одной из встреч. — Квартиру, связи, перспективы! Чего тебе ещё не хватало?
— Воздуха, — просто ответил Лёша. — Мне не хватало возможности дышать полной грудью.
Когда всё наконец закончилось, Лёша почувствовал невероятное облегчение. Он вернулся в свою старую квартиру, заново обставил её и впервые за долгое время ощутил себя дома.
Он возобновил общение со старыми друзьями, съездил к родителям. В бюро ему доверили крупный проект — реконструкцию исторического квартала в центре города. Работы было много, но она приносила удовольствие.
В один из вечеров, задержавшись в офисе допоздна, он встретил Марину. Она тоже работала над проектом, создавая концепцию зелёных зон.
— Как жизнь, архитектор? — спросила она с улыбкой, заглядывая в его кабинет.
— Налаживается, — ответил он, улыбнувшись в ответ. — Как насчёт кофе? Я знаю отличное место неподалёку.
— С удовольствием, — кивнула она. — Только давай без разговоров о работе. Хочу узнать, что ты любишь кроме архитектуры.
— Договорились, — Лёша выключил компьютер и встал из-за стола.
Они вышли на улицу. Был тёплый весенний вечер, пахло сиренью и немного дождём. Лёша глубоко вдохнул и почувствовал, как легко наполняются лёгкие. Впервые за долгое время он мог дышать полной грудью.
