А давайте, вы нам тур на Мальдивы оплатите, или мы перевернем Вашу квартиру вверх дном! – заявил зять теще.
Вера Степановна окинула взглядом квартиру дочери и зятя, и её лицо исказилось от едва сдерживаемого возмущения. Полуденное солнце, пробивающееся сквозь пыльные жалюзи, лишь подчёркивало неухоженность помещения.
На кухне квартиры Славика царил хаос: на столе стояла тарелка с комком серой каши, напоминающей неудачный эксперимент, а в воздухе витал запах пригоревшей овсянки. «Вот до чего доводит их «романтический» завтрак!» — мысленно фыркнула Вера Степановна.
Она знала, что Таня совсем не умеет готовить, но почему-то в подгоревшей каше она категорически винила своего зятя
Диван, на котором сидела Вера Степановка, казался ей слишком низким и неудобным, а подушки были смяты, словно на них только что кто-то прыгал.
«Даже сесть нормально не могут!» — пронеслось в голове. В углу стоял шкаф, дверцы которого были приоткрыты, обнажая хаос одежды — яркие футболки Славика соседствовали с Таниными платьями, как буйство красок на свалке.
Взгляд Веры Степановны упал на подоконник, где громоздились недопитые чашки, засохшие цветы и недочитанные журналы. «И это они называют «уютным уголком»?» — скривилась она.
В ванной комнате, куда Вера Степановна заглянула мельком, царил такой же беспорядок: мокрые полотенца валялись на полу, а на раковине стояли пустые бутылки из-под шампуня.
«Нет, так жить нельзя!» — решила Вера Степановна, сжимая в руках брошюру с изображением райских пляжей. Она была уверена, что её дочь заслуживает лучшего — даже если для этого придётся отправить её в Таиланд без этого… (мысль оборвалась, не успев сформироваться в ругательство).
А в это время Таня обмолвилась, что подруга предлагает за символическую плату освободившуюся горячую путевку в Тайланд, тем самым ей предоставлялась возможность отдохнуть от “тяжелой” (по мнению Степановны) семейной жизни со Степаном.
Вера Степановна (голосом сирены, заманивающей корабли на рифы) объявила дочери:
— Танюшенька, солнышко, ты вся извелась со своим Славиком! — Её пальцы с алым лаком впились в брошюру с пальмами, она понимала, что больше такой шикарной возможности развести дочь с зятем не представится.
— Вот же — рай за полцены! Слетаешь с девчонками, на пляжах позагораешь…, — глаза Веры Степановны сузились, бросив молниеносный взгляд на зятя.
— А Славик…, Вера Степановна нарочно сделала длинную паузу, чтобы показать, как неприятно ей произносить имя своего зятя, — пусть дома останется, может хотя бы порядок в квартире наведет!
Славик, отодвигая от себя тарелку с комом серой подгоревшей каши, мысленно сравнивая тёщу с монстром, переспросил:
— Вы серьезно, Вера Степановна? Значит, Таня на море поедет с подружками, а мне в квартире генеральную уборку делать? Да я без Тани даже телевизор включить не могу! — пальцы Славика нервно барабанили по столу, выдавая внутреннюю бурю в душе парня.
— Тань, помнишь, как в прошлый раз я микроволновку чуть не угробил, пытаясь разогреть суп в какой-то не такой тарелке, с позолотой?
Таня, прикусив губу, чтобы не рассмеяться лишь обратилась к матери:
— Мам, мы… мы лучше вместе… Лучше уж мы вместе генеральную уборку проведем, а девчонки найдут кандидатуру на поездку в Тайланд, а мы со Славиком еще успеем слетать в жаркие страны! — Глаза Татьяны умоляюще смотрели на мать, но Вера Степановна была непреклонна, как берлинская стена.
— Вместе?! Да Славик у тебя на шее сидит! Он тебе жизни не дает! — Вера Степановна вскочила, опрокинув чашку с ромашковым чаем
— Я в твои годы! — Голос женщины дрогнул, выдав ностальгию по давно утраченной молодости, — Мы с подругами в Болгарии до утра танцевали! А ты… указательный палец Степановны, как шпага, ткнул в сторону дочери, — …даже колготки без его одобрения не купишь!
Щёки Татьяны вспыхнули малиновым румянцем, а пальцы её сжали салфетку:
— Ма-а-ам! — В голосе дочери зазвенели слёзы, — Хватит уже! Мы не…
Вера Степановна (переходя в атаку, как кавалерия под Аустерлицем):
— Нет ты поедешь, и если ты не согласишься, то я сама оплачу тебе эту путевку! Десять дней СПА, коктейли, массажи…, — Глаза Степановны метнули ядовитый взгляд в сторону зятя, — …и никаких “Славиков”, вечно ноющих про футбол и грязные носки!
— Спасибо, Вера Степановна. Но такие решения мы принимаем вместе с супругой, и Вы можете оплатить всё, что угодно, но это не значит…, — Славик не успел договорить, как Вера Степановна уже, раздраженная, хлопнула дверью.
***
На следующий день ближе к вечеру в квартиру Веры Степановны позвонили. На пороге стоял Славик, с дорожной сумкой.
Вера Степановна, задыхаясь от аромата мужского одеколона, попыталась произнести что-то внятное, но Славик ее опередил.
— Вера Степановна, ничего не говорите, сначала выслушайте… Вы правы. Мы с Таней решили, что нам действительно надо пожить отдельно, и как можно дольше. Так что через неделю Таня поедет в Тайланд, а эту неделю я поживу у Вас, Вера Степановна.
— У меня?! – округлила глаза Вера Степановна.
— Вы же сами говорили — отдых от семьи полезен! — Славик достал гитару из чехла, задев вазу с искусственными пионами, и вытащил из сумки бутылку текилы
— Вот и я…, — аккорд гитары грянул внезапно громко, заставив тёщу вздрогнуть, — …решил последовать вашему совету.
Славик подмигнул теще, будто делясь с ней тайным заговором.
— Кстати, друзья через час подойдут — будем “отдыхать” на балконе. Вы же не против? — Голос Славика звучал слаще сливового варенья.
Вера Степановна, побледнев как полотно Мунка, схватилась за сердце. Её воображение уже рисовало орду шумных молодых людей, топчущих кружевные салфетки и распевающих похабные частушки. Но Славик, будто читая мысли, добавил:
— Ой, да мы тихие! — Пальцы зятя забарабанили по гитарному грифу).
—Вот Вы думаете, чем мы вчера с Тане ночью занимались?
Вера Степановна аж побледнела от каверзного вопроса.
— А вот и нет, Вера Степановна: вчера мы с Таней всю ночь про философию Ницше беседовали…, – Славик сделал многозначительную паузу для эффекта.
— Хотя, почему же мы с друзьями на балконе? У вас же такая просторная кухня. Может, вы к нам тоже присоединитесь? — Ухмылка зятя расцвела, как цветок после дождя). — Расскажете нам, как в 80-х с подругами “отрывались” в Болгарии!
— И что, мне теперь ваше сборище тут выносить?! — вскипела тёща, чувствуя, как гнев подкатывает к горлу. — С какой стати?
— А что такого? — невозмутимо парировал зять. — Сами же вчера вещали, что отдых без гулянки — не отдых. Ну да, молвили, пусть Танька в бар махнёт, с туристами винца хряпнет — и что? Она ж не последняя шлюха, чай. Ваши слова?
— Допустим, болтала, — сквозь зубы процедила тёща, будто глотая уксус.
— Значит, и мне позволено пропустить стаканчик, тем паче под вашим присмотром. Чайку нальём, кстати. А Вы нам закусонца подогрейте.
— Ты совсем рехнулся?! — взвизгнула она, хватаясь за висок.
— Всё путём, — отмахнулся Славик, будто отгонял назойливую муху. — Ещё втянетесь в нашу тусовку. Песенку споёте. А Таня пусть дома киснет, терпение копит. Через декаду свободой задышит. Решено — рюкзак тут оставлю, сбегаю за провиантом. А вам совет — сгоняйте-ка к моей Тане да вручите свою злосчастную путёвку. А то завтра с бодуна взвоете, да и вообще… — многозначительно поднял бровь.
— Ой, Славка, забыла тебе сказать! — вдруг всплеснула руками тёща, ловя момент для контрудара. — Эту самую путёвку я… уже дочери подруги отписала, так что… не получится…
— То есть как? Таня уже настроилась на отдых у моря, а Вы?! — непонимающе посмотрел зять на тещу.
****
Две недели спустя. Аэропорт. Вера Степановна провожала дочь и глубоко уважаемого зятя на Мальдивы. Путевку молодым людям она оплатила из собственного кармана, опасаясь, что зять разнесет ее идеальную квартиру со своими друзьями.
— Вера Степановна, Вы — гений семейной дипломатии! — лишь благодарно улыбнулся Славик, маша ручкой и прощаясь с “любимой” тещей.
— Видишь? Тань! Сработало. Твой план — огонь! — шепнул Славик молодой супруге, чтобы теща не услышала.
Самолёт взмыл в закатное небо. Вера Степановна, глядя в прозрачное остекление аэропорта облегченно вздохнула, сказала “Слава Тебе, Господи!” и перекрестилась!
