– Бабушкааа,- орёт Улька из комнаты, -бабаааа, а ты в молодости на кого была похожа?
– На человека, Уль.
-Как это?
– Да так, бабка у тебя не хуже других была, может и покрасивше некоторых.
-Да?
-Ну.
-А на кого ты была похожа? Вот например смотри, на Аллегрову? Была похожа на неё?
Девочка показывает пластинку, на обложке которой, красивая белокурая девушка, призывно смотрит в глаза.
-Неее, я на неё не была похожа.
-Уууу, а говоришь красивая была.
Бабушка тяжело вздыхает, поправляет очки на кончике носа и уходит.
Улька сидит на полу, у радиоприёмника с кассетником, с одной стороны можно слушать пластинки, а в другую вставлять кассеты.
“Серенада” называется.
На голове у Ульки повязка из мишуры, на ногах — дедовы шерстяные носки. Перед ней стоит зеркало, прислонённое к стулу, в руках массажная расчёска, изображающая микрофон…
Улька что-то бормочет себе под нос.
-Ково ты там, Улька?
-Ба, я песню пою.
– Песня, хоть тресни, что ты там поёшь, хоть?
– Аллегрову, про сыночка.
-Какого сыночка? Чего выдумываешь? Опять у Ирки тетрадку с матершиными частушками стащила? Я ещё ей задам, заразе такой, это надо же, пакость такую в дом тащить.
-Неее, -Улька потирает мягкое место, которое горит при воспоминании, как бабушка её, что говорится приласкала.
Ирка — Улькина тётка, младшая бабушкина дочь, сестра матери беспутой, Улькиной, которая вместо того, чтобы за дитём следить, таскается за мужиком своим бестолковым, который мечтает дослужиться до генерала, а она, бабка, ну с дедом конечно, видимо не увидит этого прохиндея, генералом.
Ирку же бабка родила себе на погибель, бес её попутал в тот раз, пойти на уступки дедовы и разрешить ему лечь к ней в кровать.
-Баба…а что? Если дед ляжет в кровать, то ребёнок родится?
-Ну.
Оёёёй, а сколько раз Улька прибегала к деду ночью, то сон страшный приснится, то вдруг вода в кровати появится…ну это когда трусии потеют.
-Баба…а у меня тоже Ирка родится может?
-С чего?
-Я же с дедом сплю…иногда в одной кровати.
-Тьфу на тебя, беспутая, вся в мать свою пропащую. Не родится, это противоестественно.
-Точно?
-Ну.
-Пойду у деда спрошу.
-Я те спрошу, пой вон лучше. Про кого ты там пела?
-Ааа, про сыночка. Сральник мой…мой малыш…ты опять ночью не спиииишь, – завыла Улька.
-Чего? ооой, ооой, не могу, ооой, тьфу на тебя, Улька…ооой, дееед, деед, ой, бочину ажно скололо, ты послухай чего эта пустомеля собирает.
-Ну?- дедушка был, как всегда, в очках и с газетой, Ульке кажется, деда всегда такой был и в школе тоже.- Чего там у вас?
– Песни внуча твоя поёт, Ууульк, ну-ка спой деду.
-Не буду, – надулась Улька.
-Да спой, лихоманка.
– Нет, – хмурит лоб Улька.
-Ой да и нас”ать на тебя, тетеря.
-Сра льник мой догогоооой, где ты и что с тобооооой…
-Ахахах, ой, не могу, Улька…- бабушка опять смеётся.
-Да ладно, что…ну, Уль, странник, стррррааннник, – говорит дедушка, тихо улыбаясь.
-Срррраааальник, – послушно повторяет Улька.
-До-ро-гой – говорит по складам дедушка.
-Дооо-гооо-гой, – машет головой Улька.
Дедушка качает головой.
-Научится…
-Деда…
-Ау?
-Я с тобой больше не лягу спать.
-Вот как…а чего это?
-А то у меня Ирка родится, ну или не Ирка, ребёнок.
-Ты с чего такое взяла, Уля…что такое? Кто тебе такую непотребность сказал?
-Так ты тогда уговорил бабушку, пустить тебя к ней в кровать, вот и родилась Ирка, бабушке на погибель.
Дедушка недобро глянул на бабушку.
Та замахала руками.
-А я что? Она всё слышит, от неё ничё не скроешь.
-За языком своим следи, что помело. Улечка, детка, это нехорошо так говорить, нельзя это, некрасиво.
– А зачем баба говорит?
-А баба ум отжила…
-А ты?
-Я нет, вроде.
-Хорошо. Ладно, сегодня если у меня трусики вспотеют опять, я к тебе приду сказку дослушивать.
-Хорошо. Уль…
-А?
-А давай в животике будильник заведём вечером?
-Зачем, деда? Я не проглочу будильник, он вон какой огромный.
-А ничего глотать не надо, у тебя в животике есть свои часики, надо просто их завести.
Иди сюда.
Вот смотри, – дедушка делает вид, будто крутит несуществующий ключик возле Улиного пупка. -Я завёл тебе часики, как только ты захочешь… ммм, как только твои трусики захотят вспотеть, так будильник сработает и ты проснёшься.
-Праааавда?
-А то.
-Ууух, тыыыы…Пойду Володьке расскажу, он хоть и паршивец ушастый и мать у него кобыла гортоповская, а отец подкаблучник чёртов, но, он мой друг…
Дедушка тяжело вздохнул и покачал головой.
От Вовки Улька вернулась быстро и была явно расстроенная.
-Что такое, детка? С Володей поругались?
-Да пошёл он, чёрт придурошный, я с ним больше не дружу.
-Что так?
-Он с Милкой поехал на лисапетах кататься, а мне же нельзя, – Улька жалостно посмотрела на дедушку.
-Уля, тебе не просто так нельзя, ты же знаешь.
-Знаю, деда, потому что я ду ра набитая, не вижу куда прусь, сибирка бы меня забрала, буркалы свои вытаращу и прусь куда ни попадя, так ненароком под машину и заскочу или в колодец заброшеный, а то и вовсе умчусь, куда Макар телят не гонял.
Деда, а куда Макар не гонял телят? Ну, чтобы мне знать и туда не упереться?
Дедушка кряхтит, потом встаёт и зычным голосом зовёт кого-то.
-Александра Ипатьевна….
-Что такое, Никита Фёдорович, – отзывается бабушка елейным голоском.
Ишь ты чего, бабушку Александра, что ли зовут? Да нууу, баба Александра, что попало. Нет, Улька будет, как и раньше, звать бабой Шурой.
– Поговорить надо, – говорит строго дедушка и идёт в дом, бабушка послушно семенит следом.
Ой, что будеееет…
Дедушка что-то монотонно бурчит, бабушка оправдывается, ругается деда, хоть бы драться не зачал, так -то он смирный, дедушка -то, антилегнтишка паршивый. Ой, она же бабушке слово дала, не говорить так про деда, ну она же не вслух.
Улька чуть с завалинки не падает, ну как с завалинки, она же туда ещё стульчик поставила, на котором бабушка корову доит. Только бабушка сидя корову доит, а Улька стоя подслушивает.
Ну и чуть не упала, её подхватил кто-то, дяденька такой антиреееесный, поди Иркин кобель.
-Привет, принцесса.
-Здравствуйте, – сказала вежливая Улька, – а Ирки дома нет, она умчалась подол задрав, мокрохвостая.
-Эгм, а я не к…Ирке, я…собственно.
-О,Алексей, здравствуй, – бабушка красная вся, вооот держи фашист гранату, это тебе болящая, за то что меня ругаешь, – думает Улька. Ой, нельзя же так про бабушку думать? Ладно, она по другому думать будет.
-Здравствуй, Алесей, – говорит и дедушка, странно, знать не Иркин кобель, – давненько тебя не было.
-Вот, приехал иду мимо, смотрю, – Алексей ловит Улькин взгляд, смотрю…принцесса у вас красивая во дворе, дай думаю зайду, поздороваюсь. Томарина?
-Томина, да.
-Сколько ей?
-Да пять уже, такая егоза, Тома с Николаем там, в гарнизоне, а она у нас, золотце наше.
Улька чуть не подавилась слюной, которую набрала побольше цыкая зубами, хотела удивить того Алексея, как она плеваться умеет.
-Как время летит.
-А то, Алёша. Вот только в коляске лежала, а теперь, что? Читать научилась, всё сподряд читает, вопросы задаёт, давеча у Ирки тетрадку нашла, думаю кого там она бормочет, а она сидит, так внимательно читает…
-А что там?
-Да стишки, да частушки…срамные, Алёша.
Взрослые смеются. Непонятно, это плохо или смешно? – Вздыхает Улька, их не поймёшь, этих взрослых.
-Могла бы моей дочкой быть, – говорит Алексей. Вот ещё, здрасти – приехали откедова вы такие красивые понаехали, – думает Улька, на что ей два папы, хотя…
Она смотрит на Алексея, ей вдруг ужасно хочется спеть, чтобы новый папа оценил.
Улька идёт, находит в шкафу бабушкину шаль с кистями, накидывает себе на плечи, чёрным карандашом из Иркиной косметики, рисует себе на глазах стрелки.
-Знегггобаааад, знегоообаааад, не беди бне на коооосы, – прикрыв глаза и укутавшись в шаль, поёт Улька , стоя на крыльце.
-Ох, нечистая сила – не выдерживает бабушка, дед мелко трясётся, Алексей выплёвывает чай.
Да пошли они, чего бы понимали, нехристи окаянные…
Улька убегает за дом, там сидит и тихо плачет.
Там её находит Алексей.
-Уль. -Она молчит, – Уля…ну чего ты.
-Как ты меня нашёл?
-Здесь мамка твоя прятаться любила.
-Ты мой папка? Ещё один?
-К сожалению, нет…Ты у нас…капитанская дочка.
-Поему?
-Ну отец твой, капитан?
-Капитан.
-Ну вот…а хочешь, я буду твоим папкой, только не говори никому, они не поймут.
-Хорошо…А почему не поймут?
-Маленькая ты ещё, вот вырастишь, поймёшь, эх ты…капитанская дочка…артисткой хочешь стать?
-Да. Как Аллегрова.
-А я видел её.
-Кого?
-Аллегрову.
-Врёёшь.
-Нет.
-Ух ты…Она шибко красивая?
-Ты будешь красивее…Прощай… не моя дочка.
-Прощай…не мой папка.
Ночью Улька пришла к деду.
-Деда, дедааа.
-А? Что?Где?
-Деда, будильник сработал, а я его отключила.
-Мда…аухаха, ложись, – зевает дед.
-Сказку расскажи?
На чём мы там остановились?
-Ну, как дракон принцессу украл, а она его по лбу ударила и он…а дальше не помню.
-Ага…Ну вот ударила принцесса Ивана – Царевича по лбу кувалдой, хррр.
-Деда!
-А!
-Какого Царевича? Дракон где?
-Аааа, она него вскочила и понеслась по небу.
-На Царевича?
-На дракона, хрррр.
Прижавшись к деду, Улька засыпает, во сне она летает на драконе и поёт про Сра ль ника, потерявшегося в знегобаде…
***
Улька репетирует роль со словами, а ещё там надо петь.
Всё хорошо, всё прекрасно руководитель хвалит, а Улька не довольна…
Она наматывает на шею длинный шарф, надевает по самые уши шапку.
Идёт по вечернему городу, под фонарями, ловит снежинки языком.
Её догоняет Олег, парень из труппы. Он нравится Ульке, но она никогда и никому не скажет.
-Уль…Подожди, идём вместе.
-А тебе что? В эту сторону?
-Ага. Уль, а у тебя есть парень?
-Зачем он мне?
Олег смеётся. Он старше на год, но рядом с Улькой всегда чувствует себя младшим. Потому что она — как будто всегда была взрослой. Даже когда носила мишуру на голове, пела песни и повторяла за бабушкой.
-Уль…Я без тебя жить не могу.
-Не живи…
-Ах, так…тогда я…я сейчас упаду с моста, вот…-Он запрыгивает на перила.
-Тьфу на тебя, обалдуй, дубина ты стоеросовая, чтоб лихоманка тебя укусила, чтобы…
Олег взял и закрыл ей рот, поцелуем…
-Дур рак, что ли? Я…Я…
Берёт Улька и целует Олега сама и кажется ей, что смотрит на неё бабушка, качает головой и тихо улыбаясь, называет кобылой гортоповской и мокрохвостой…
***
Улька сидит нарядная, в комнате, ждёт жениха, Олега, у них сегодня свадьба.
Там в коридоре, тусуются девчонки, нарисовав разных плакатов, на выкуп.
Рядом мама вытирает слёзы и раздобревшая Ирка.
-Мам…а помнишь Алексея?
-Какого?
-Не знаю…он к нам приходил, когда я у бабушки жила, он меня капитанской дочкой называл, а я хотела, чтобы он был моим папой, ещё одним.
-Ааа, да Старыгин, Том, – говорит Ирка.
Мама отчего-то краснеет.
-А, что ты про него вспомнила?
– Просто, я тогда скучала по вас, а вы шлялись по своим гарнизонам…лихоманки вы…
-Ну, проснулась баба Шура, – смеётся Ирка.
-Молчи, мокрохвостая, – вяло отшучивается Улька, – эээх плохо что бабушки с дедом нет.
-Они видят, Уль…Они за тебя рады.
-Угу, сибирка их задави, рады…я это точно знаю…
Улька от волнения, мелет, что на ум придёт…Такая она, Улька, вся в бабушку.
