Вся типография шепталась: появилась новенькая в коллективе – Алина, девушка двадцати трёх лет начала работать в корректорской. Скромная, тихая, серьёзная, она отличалась от другой молодёжи, трудившейся в переплётном, печатном цехах и на складе.
– Ну, что Стёпа? – поддевали самого весёлого парня типографии женщины, – и эту не пропустишь? Уж она-то точно даст тебе от ворот поворот. Заочница, без пяти минут высшее образование, и может, у неё и жених имеется.
– Это надо выяснить, но ведь если я захочу, то мне и женихи нипочём. Я свою силу знаю, – рассмеялся Стёпа, – ещё ни одна девушка передо мной не устояла…
– Ух ты какой горделивый! – хохотали женщины в переплётном цехе, – смотри, не хвастай, а то и на такого молодца найдётся управа… «Не устояла». Так что не женатый до сих пор ходишь? Уж скоро тридцать лет, а всё не нагуляешься? А она незамужняя.
– А вам бы только всех переженить, кумушки, – качал головой Стёпа, и начинал петь смешные частушки на тему любви, усиливая всеобщее веселье.
Алина не знала, что за её спиной ведутся такие разговоры, она работала, а в обед спешила домой, потому что жила неподалёку. Девушка приехала в этот город из-за бабушки, да ещё и училась тут в институте на заочном отделении.
Но бабушка стала часто болеть в последний год, и решено было, что Алина будет помогать ей, присматривать. Нине Степановне исполнилось семьдесят пять лет, и она «выписала» к себе внучку, уговорив её пожить с ней хотя бы пока не закончит свой институт.
Стёпа был признанным весельчаком и душой коллектива. После армии он приехал в этот город и устроился тут работать временно, но «приработался», и вот уже восемь лет был на хорошем счету. Он снимал квартиру, вёл свободный образ жизни, изредка ездил домой в пригородный посёлок, навещая родителей.
Несмотря на шутки насчёт его любвеобильности, Степан считал, что пока он так и не встретил ту единственную, с которой бы захотелось прожить всю жизнь бок о бок. Но приход в коллектив новенькой пошатнул его холостяцкие сложившиеся устои.
Он сразу понял, а скорее, почувствовал, что Алина не такая как все прошлые его девушки. При случайных встречах в полутёмных коридорах типографии, занимающей старинное массивное здание позапрошлого века, она совершенно не смотрела на него, торопясь пройти мимо, и поправляя свои очки в золотистой оправе.
Стёпе хотелось познакомиться с ней, но девушка не давала даже шанса, чтобы сказать хоть пару слов. Время шло, и такое положение дел не устраивало Стёпу-ловеласа. Он не привык, что девушки отворачиваются от него, не смотрят на его широкие плечи, не заглядывают в его синие глаза, и не смеются над его шутками.
Несколько раз он специально проходил мимо корректорской, где почти всегда была открыта дверь. Степан видел, как Алина читала тексты, чуть склоняясь над столом. Её русые локоны были подхвачены тугой резинкой на макушке, а худенькие плечи прикрывал пуховый платок.
– Может, дверь-то прикрыть, не холодно тебе? – как-то заботливо спросил Стёпа, проходя мимо.
– Как хотите, – спокойно ответила Алина и снова уткнулась в работу.
Выходя на обед, девушка услышала за собой торопливые шаги, её догонял Степан.
– Пошли. Покажу самую недорогую столовую, там и готовят вкусно, – предложил он.
– Спасибо, я домой. Тут недалеко. Успеваю… – быстро ответила она и прибавила шаг.
– Ну, а на танцы-то ты хоть по выходным ходишь? – растерянно спросил Степан, идя рядом.
– Нет, некогда мне, – снова ответила Алина без тени улыбки.
– И что это мы какие несовременные? – начинал балагурить Стёпа, – и ни туда, и ни сюда, а всё только по делу и по хозяйству хлопочем?
– Верно, – кивнула Алина, – извини, некогда мне.
Она свернула в хлебную лавку и начала делать покупки. Стёпа постоял с минуту на улице, и повернул к своей столовой.
Вечером он снова догонял Алину, когда все закончили работу.
– Могу я хоть до дома тебя проводить? – попросил он.
– Зачем это? Я и сама дойду.
– Так вдвоём веселее будет, поговорим, – настаивал парень.
– Не думаю, – ответила Алина, – вряд ли будет весело.
– Ну, позволь мне самому убедиться. Я тебе не помешаю, – ухмыльнулся он.
Она промолчала, и шла, будто рядом и не было никого. Через минуту свернула в аптеку, куда зашёл и он. Там девушка брала по списку лекарства, а потом они вышли, и она пошла в продуктовый, встав в небольшую очередь в рыбный отдел.
Степан, чуть поморщившись, стоял рядом и смотрел на неё вопросительно.
– Бабушка любит рыбу. Мяса не ест совсем, вот и покупаем свежую через день. Приду домой, и стану готовить, – говорила Алина, будто размышляя, не глядя на Степана.
– А личная твоя жизнь имеется хоть один день в неделю? – спросил он.
– А это разве не моя жизнь? – удивилась девушка, – бабушка – часть моей семьи. А семья и есть личное…
Они подошли к частному домику, затерявшемуся позади многоэтажек, и Алина, кивнув Стёпе, скрылась за калиткой.
Теперь он провожал её домой каждый день. Путь их редко менялся: магазин или рыночек возле парка, хлебная лавка, иногда аптека или почта, где Алина брала для бабушки свежие газеты или оплачивала коммунальные услуги.
– Ты живёшь, как старушка, – однажды сказал он ей, неся сумки с провизией.
– А что я могу сделать? – покачала головой девушка.
– Разреши и мне, раз я стал твоим провожатым вот уже неделю, внести свои перемены в наш маршрут, – попросил он.
– Что такое? – насторожилась Алина.
– Небольшие перемены, и ненадолго. Сама увидишь, тебе понравится, – убеждал её Степан, – вот прямо сейчас мы идём в парк, ведь всё уже купили.
– Зачем? – удивилась она, – что там интересного?
– Самые интересные там будем мы с тобой. На колесе обозрения, с нашей рыбой в сумке, – Стёпа взял впервые её под руку и повёл в парк к аттракциону.
Они сели в кабинку, и Алина вцепилась в борта.
– Я забыла тебе сказать, что, кажется, я боюсь высоты… – залепетала она слабым голосом, – стыдно признаться, но я никогда не хотела вот так сидеть тут и смотреть вниз, мне уже страшно…
Он заметил бледность на её лице, и волнение.
– Так, – сказал Стёпа, – во-первых, мы никуда не денемся, во-вторых, ты не одна, а со мной. Держись за мою руку. И можешь закрыть глаза, если на самом деле тебе страшно…
– Да, на самом деле, – шептала Алина, вцепившись в руку Стёпы. А он обнял её за спину, чуть прижав к себе.
– Когда мы будем спускаться, я дам знать тебе, и ты откроешь глаза, – говорил он спокойным голосом. А она сидела, замерев, слушая поскрипывание кабинки.
Степану хотелось, чтобы колесо вращалось как можно медленнее. Так было приятно сидеть рядом с Алиной и чувствовать себя сильным защитником.
Народу в парке было немного, светили огни аттракционов, и было сверху так красиво наблюдать что делается внизу, но Степан смотрел на девушку, на её длинные чуть дрожащие ресницы, и чувствовал её дыхание.
– Мы спускаемся? – шептала она.
– Да, и скоро всё закончится. Ну, раз, два, три! Открывай глаза… Нам пора и выходить…
Алина раскрыла глаза и обрадованно выдохнула: они были почти у посадочной площадки. Степан поднял её под руки и высадил из кабинки, а затем выпрыгнул и сам.
Они вышли за ограждение, и только тут Алина спохватилась:
– А наша рыба? Где она?
– Сумку там забыли… Ну, ничего ей не сделается, вот только придётся ещё круг подождать, пока она вернётся к нам…
Они рассмеялись, и смотрели, как крутится колесо, и дождались, когда служитель подал им сумку.
Так, почти каждый вечер, Степан то просил Алину немного прогуляться по парку, то заманивал в кафе на чашечку кофе и ,в конце концов, они сходили в кино на вечерний сеанс, где он держал её руку, и впервые поцеловал в темноте у калитки.
По сияющим глазам Степана работницы типографии видели, что дело у них с Алиной сладилось. Букеты цветов, что Степан дарил на свиданиях, и сам сладкий воздух весны растопил сердце девушки.
– Ну, дон Жуан, – шутили женщины, – на этот раз у тебя хоть серьёзно?
– А вам всё надо знать… А вот не скажу, – отмахивался Степан.
Но судя по тому, что парень отказывался отпускать свои вечные шуточки про любовь, смешить их и петь свои задорные частушки, женщины и сами догадались, что Стёпа влюбился.
В начале лета Алина ушла на сессию, как заочница, и в типографии стало ещё тише. Степан скучал по девушке, потому что у него уже не было возможности то и дело заглядывать к ней в кабинет и провожать до дома. Институт Алины был на другом конце города, и занятия шли в разных корпусах по расписанию.
До вечера она была в институте, и на свидания уже не хватало времени, так как Алина старалась, как и прежде помогать бабушке по дому, а теперь ещё и в огороде, где женщина привыкла сажать и зелень и немного овощей.
– Когда в один из дней Алина вернулась домой чуть позже, засидевшись в библиотеке перед экзаменом, то увидела в саду с бабушкой Стёпу. Он рыхлил клумбы, а бабушка поливала из шланга кусты роз.
– Вот это бригада! – поразилась Алина, – бабуля, ты привлекла к трудовой повинности и Стёпу?
– Он сам настоял. Говорит, что я буду тут её дожидаться сидя? Вот и стал мои цветочки обихаживать… – ответила бабушка, улыбаясь, – очень правильный у тебя молодой человек, внучка. Хороший для жизни и трудолюбивый.
Алина покраснела и села на крылечко.
– Завтра экзамен, так что я пошла отдыхать, чтобы не забыть всё то, что учила… Извини, Стёпа, встретимся после экзамена…Завтра последний день сессии и я – свободна!
Степан ушёл, обняв Алину, а бабушка и внучка ушли в дом.
На следующий день Стёпа, желая поскорее увидеть Алину, пошёл раньше к её дому, так как был выходной день – суббота.
Он сидел на скамейке на противоположной стороне улицы, не желая беспокоить бабушку. Парень то и дело смотрел на часы, ожидая Алину, а её всё не было. Но вскоре он увидел пару, идущую к дому. Это была Алина и молодой мужчина в строгом костюме при галстуке.
Стёпа онемел от вида незнакомца. А те остановились у дома, и мужчина что-то всё говорил Алине, а потом чуть поклонился ей, прощаясь, и она ушла во двор, а он прошёл дальше по улице.
Кровь прилила к лицу Степана, он видел, как пара общалась, с улыбкой и уважением друг к другу. И теперь посмотрел на себя будто со стороны. Он – весельчак из посёлка, балагур, скромно одевающийся и не имеющий высшего образования, не шёл ни в какое сравнение с тем интеллигентным молодым мужчиной, который провожал Алину.
Степан так больно воспринял это событие, словно только что раскрылись ему глаза на то, что такая девушка могла бы иметь и более образованного и умного мужчину, а он всего лишь для неё временное увлечение, и вряд ли она захочет связать с ним свою жизнь.
Такие сомнения заныли в груди Степана, как внезапная боль, и он, желающий сделать Алине предложение, вдруг засомневался в себе… Стёпа встал со скамейки, поняв, что был не замечен, и ушёл домой.
На следующий день, в воскресение он уехал к себе в посёлок. Родители давно звали его помыться в баньке и помочь окучить картошку.
– Вот, теперь ты хоть и городской, а забывать огород не надо, – шутил отец.
– У меня и не получается его забывать, – ответил сын, вспоминая недавний труд у бабушки Алины.
– Что-то ты сегодня невесёлый, сынок… – обнимала Стёпу мать, – хорошо ли у тебя на работе?
– Что с работой сделается? Она как была, так и будет вечной. Только паши, – строго ответил Степан.
– Тогда что? – снова спросила мать.
– И сам пока не разберу. А когда пойму, то и отвечу, – Стёпа отвернулся и, взяв тяпку, занялся картошкой.
– Похоже, у него сердечная травма, – прошептал отец, глядя на жену, – не приставай…
– Это про ту, что он рассказывал? С его работы? – тихо спросила мать.
– Ну, да. Алиной зовут. А больше ничего и не говорил он нам.
Семья трудилась в огороде, потом отец затопил баню, а мать ушла в дом накрывать на стол обед.
Стёпа вышел из огорода, умылся в бочке с дождевой водой и, вытираясь полотенцем, услышал лай своего пса.
– На кого ты, дурень? – шикнул он на Дружка, но в калитку явно стучали.
Стёпан нехотя пошёл открывать. Странно, что стучат. Свои всегда так заходят. А тут словно кто из города…
Он раскрыл калитку и увидел Алину. Она обрадовалась.
– Вот хорошо, что запомнила твой адрес, и не перепутала ничего, – она улыбалась, в руках был торт и пакет.
– Ты? – опешил Степан, и тут же подхватил девушку на руки с её ношей и закружил по двору.
На шум, смех, лай пса вышла из дома мать и подошёл отец из сада.
– Вот, моя Алина, познакомьтесь, мама… – представил сын родителям свою девушку.
Семья обедала вместе, а потом молодая пара вышла в сад.
– Но как ты решилась приехать? С твоим-то замкнутым характером? – Степан обнял девушку, – вот не ожидал…
– Ты обиделся вчера. Но это был наш преподаватель. Он выглядит так молодо, а на самом деле, ему почти сорок лет. И у него прекрасная семья и двое ребятишек. Живёт рядом, – рассказывала Алина.
– Ты видела меня? – удивился Стёпа.
– Нет. Видела тебя в окно бабушка. Она-то меня и заставила найти тебя… На квартире тебя не оказалось, и соседка ответила мне, что ты рано уехал в посёлок… Я и помчалась вслед за тобой, чтобы ты не надумал себе всякого лишнего и не мучился зря… А ещё привезла торт, чтобы отметить окончание моей сессии, – говорила девушка.
– Извини, не знаю, что на меня нашло… Просто я впервые в жизни струсил, наверное…- Степан держал Алину за руку, а она поцеловала его и попросила:
– Только, пожалуйста, никогда меня не ревнуй.
А потом они пили чай в саду, разговаривали с родителями, и уже вечером уехали в город.
– Надо же, как изменился наш сын с её приездом, – заметил отец.
– Это и есть любовь. Такой же и ты был…- улыбнулась мать Стёпы, – многое зависит от женщины.
– Если не всё… – согласился отец, и они пошли в дом в обнимку, в надежде теперь на хорошие новости от сына. Очень важные и долгожданные новости…
