“Рожала в девяностые. В соседней отдельной палате лежала молодая женщина, которая постоянно плакала, особенно сильно, когда нам приносили кормить детей.
Рассказали, что у неё были очень сложные роды, прокесарили, но ребенка не спасли и матку удалили. Женщина молодая, первородка. А в нашей палате девчонка 17-летняя родила сына, кормить отказалась, сказала, что ей ребенок не нужен.
В деревне, откуда она родом, её убьют, потому как в “подоле принесла”, в нашем городе она училась. А к вечеру второго дня и вовсе сбежала.
Как только женщина, потерявшая ребенка, узнала об этом, как с ума сошла. Стала просить отдать ей этого мальчика, потому как родить никогда больше не сможет. Ей медперсонал говорил, что нельзя.
На другой день приехали её муж и родители с обеих сторон и пошли к главврачу. К вечеру она уже этого мальчишку грудью кормила, счастливая была.
Я там долго лежала из-за ребенка, видела как она с этим мальчишкой выписывалась, как их встречали родные. Потом мне медсестра по секрету шепнула, что в роддоме решили отдать ей ребёнка.
Рожали они в один день с родной матерью ребёнка, переписали документы, что эта женщина, как будто родила, а 17-летней написали в истории болезни, что её ребенок умер в родах.
Как бы подлог, но тогда 90-е были, бардак во всех сферах, главврач проникся – помог женщине стать матерью.”
/Заметки оптимистки/
