Анна плотнее закуталась в куртку. Ноябрьский ветер пронизывал до костей, а до машины предстояло преодолеть длинную парковку торгового центра.
В руках — пакеты с продуктами. Обычный набор для недели: хлеб, молоко, яйца, мясо для ужина.
И тут она их заметила — семейство Гореевых во всей красе, выходящее из ресторана. Свекровь Валентина Павловна возглавляла процессию, за ней следовали сестра мужа Нина с Игорем, их взрослые дети. Все безупречно одетые, громкие и явно сытые.
Как раз того не хватало.
Анна попыталась проскользнуть незамеченной, но Валентина Павловна словно радар настроенный — моментально её приметила.
— Аннушка! — её голос разнёсся по всему паркингу. — Какими судьбами!
Анна выдохнула и повернулась. Принудила себя к улыбке, хоть та и вышла немного принуждённой.
— Здравствуйте, Валентина Павловна. Да вот, за продуктами.
Свекровь бегло осмотрела скромную куртку, простые джинсы, пакеты из бюджетного магазина. Её взгляд выражал привычное сочетание жалости и превосходства.
— Мы только что отметили успешную сделку Игоря в «Эльдорадо». А ты что же одна? Лёша где?
— На работе еще.
— А, понятно, — Валентина Павловна позволила себе многозначительную улыбку. — Может быть, когда-нибудь и вы будете отмечать успехи в ресторанах, а не… экономить.
Нина подошла ближе, обнимая мать за плечи:
— Мам, не начинай. Анечка, ты же знаешь, мама всегда говорит прямо.
Анна кивнула. Прямолинейность — это ещё мягко сказано. Откровенная бесцеремонность — вот как это называется.
— Да нет, всё нормально. Мне пора. Приятного вечера.
Она развернулась и быстрыми шагами направилась к своей машине. Спиной чувствовала пристальный взгляд свекрови, а сквозь шум ветра ей казалось, что слышит обрывки их разговора.
— Так и останется нищебродкой…
— Лёшка мог найти кого получше…
— Денег у них никогда не будет…
Анна открыла багажник своей отечественной машинки, которой уже исполнилось семь лет, аккуратно разместила пакеты и села за руль. Руки чуть дрожали. Она всегда так реагировала на эту семейку. Четыре года замужем, а привычки всё никак не было.
По мнению Гореевых, Анна — старая дева, которой невероятно повезло заполучить их ценного Алексея. Сама же Анна считала, что это ему повезло найти женщину, которая полюбила его таким, какой он есть, а не ради состояния или статуса, которых, кстати, у него особо и не было.
Алексей — младший сын Валентины Павловны, работает инженером в строительной компании. Неплохая зарплата, стабильная, но до доходов его сестры и зятя, владельца сети автосалонов, далеко.
Игорь действительно процветал, и вся семья, начиная от свекрови и заканчивая взрослыми племянниками, регулярно напоминала о разнице в достатке.
Анна завела двигатель. Хотелось домой. Туда, где можно спокойно расслабиться, не испытывая давления чужих ожиданий.
Семейные ужины всегда превращались в настоящую пытку.
— Лёша, возьми ещё котлету, — щебетала Валентина Павловна, нагружая тарелку сына. — Совсем исхудал со своей работой. Анна, ты вообще следишь за его питанием?
Анна кивнула и выдавила улыбку:
— Конечно, Валентина Павловна.
— Что-то не видно результатов. Ты бы хотя бы научилась готовить. Твой отец ведь кто? Тракторист? — у свекрови была потрясающая память на все возможные колкости. — Мать твоя, я так понимаю, не уделила времени основам домашнего хозяйства.
Алексей предпочёл уткнуться в тарелку. Он терпеть не мог конфликты и обычно молчал, когда мать начинала задевать его жену.
Анна проглотила очередную колкость. Она давно поняла, что любая реакция только раздувает аппетит свекрови к насмешкам. Поэтому просто пригубила вино и мысленно перенеслась в своё убежище.
Нина тем временем оживлённо рассказывала о последнем отпуске:
— Представляете, неделю провели в президентском люксе! Океан перед глазами, личный бассейн на террасе! Игорёк меня балует.
— Вы достойны только лучшего, — благожелательно улыбалась Валентина Павловна. — А вы куда собираетесь отправиться отдыхать?
Этот вопрос был адресован Анне и Алексею.
— У меня сложный график, — пожал плечами Алексей. — Может, летом на дачу выберемся.
— На дачу?! — Игорь театрально закатил глаза. — В наш век? Лёха, ты хотя бы в Турцию жену свозил бы. Сейчас там отличные предложения.
— Да нам и на даче хорошо, — спокойно ответила Анна.
— Конечно, — фыркнула Нина. — Кто не пробовал другого, тому и этого достаточно.
Валентина Павловна многозначительно вздохнула:
— Бедный мой Лёшенька. И дети у вас так и не появились. И жизнь не сложилась.
— Мама! — не выдержал Алексей. — Мне уже за пятьдесят, какие дети?
— В шестьдесят тоже рожают! — парировала мать. — Вон, и дети у вас могли бы быть, и дом нормальный.
— С нашим домом всё в порядке, — отрезала Анна.
— Какой дом? — не унималась свекровь. — Ваша-то квартирка маленькая, однокомнатная.
— Нам хватает, — Анна с трудом сдерживала желание встать и уйти.
После таких ужинов она чувствовала себя совершенно опустошённой. Алексей молчал всю дорогу домой, и лишь когда они оказывались в своей квартире, он обнимал её и шептал:
— Прости за всё это. Они просто не понимают.
Однажды вечером Анна застала мужа задумчивым за кухонным столом. Перед ним лежал конверт с печатями.
— Что-то случилось? — спросила она, снимая пальто.
— Странно, — Алексей поднял на неё глаза. — Письмо от нотариуса. Бабушкин дом официально признан культурным наследием. Теперь нужно согласовывать реставрацию фасада по специальному проекту.
Анна кивнула и присела рядом, рассматривая документы:
— Я говорила, что этим нужно заняться. Дом требует внимания.
— Анют, — Алексей взял её за руку. — А может, стоит рассказать моей семье?
— О чём?
— О доме. О том, что мы живём в квартире не потому, что не можем позволить большее, а потому что так удобнее.
— Зачем? Чтобы твоя мама начала относиться ко мне по-другому из-за денег? Мне комфортно так, как есть.
— Но они думают, что…
— Пусть думают, — пожала плечами Анна. — Их мнение ничего не меняет.
Алексей вздохнул, но не стал настаивать. Он знал, что если Анна что-то решила, её невозможно переубедить.
Анна смотрела в окно. Их «маленькая квартирка» находилась в спальном районе, недалеко от работы Алексея. Они действительно часто там жили — так было практичнее.
А дом… Дом она показывала немногим. Старинный особняк бабушки, с колоннами, лепниной и садом.
Дед Анны был известным архитектором, и этот дом он создал специально для своей молодой жены. Потом там родилась её мама, потом сама Анна. Когда родители погибли в автокатастрофе, ей было двадцать семь, и особняк перешёл к ней.
Она никогда не афишировала свой достаток. Для неё деньги были лишь инструментом, а не целью.
Анна работала редактором в крупном издательстве, жила свободно и не считала нужным делиться с свекровью информацией о том, что её капитал значительно превышает всё, чем может похвастаться семейство Гореевых. Алексей, конечно, знал об этом с самого начала их отношений. И именно её душевные качества, а не финансовое положение привлекли его.
— Когда следующий семейный ужин? — спросила она, возвращаясь к действительности.
— В воскресенье. Мама звонила, приглашала.
— Отлично, — кивнула Анна. — Пойдём.
На этот раз ужин проходил необычно спокойно. Валентина Павловна была слишком занята новой темой, чтобы подкалывать невестку.
— Знаете что? — она энергично жестикулировала. — Все квартиры распроданы! Мой знакомый риэлтор говорит, что цены в этом районе взлетели до небес. Богатеи скупают старинные особняки и занимаются реставрацией.
— Да, — подхватила Нина. — Мы с Игорем рассматривали там одну квартиру. Вид потрясающий, высокие потолки, историческая лепнина.
— А сколько сейчас стоит квадратный метр? — неожиданно поинтересовалась Анна.
Все удивлённо повернулись к ней. Обычно она предпочитала молчать в таких беседах.
— Тебе зачем? — усмехнулась Нина. — На такую недвижимость нужны колоссальные суммы!
Анна пожала плечами:
— Просто интересно. Я ведь живу в том районе, хочется знать, сколько стоит моя собственность.
За столом повисла тишина. Такая глубокая, что было слышно, как шумит кондиционер.
— Ты где именно живёшь? — медленно спросила Валентина Павловна, будто опасаясь услышать ответ.
— На Чеховской, — спокойно ответила Анна. — В доме дедушки.
— На Чеховской? — Игорь едва не подавился вином. — Но там же только старинные особняки элит-класса!
— Совершенно верно, — кивнула Анна. — Это семейный дом, построенный моим дедом для бабушки. Я там выросла.
В воздухе словно электричество прошло. Валентина Павловна нервно хихикнула:
— Анечка, ты шутишь? Ты же всегда… — она запнулась, растерянно глядя на сына. — Лёша, ты об этом знал?
Алексей кивнул, не скрывая улыбки:
— Конечно, знаю. Бываю там регулярно. Красивый дом. Сейчас он находится на реставрации, а Анна получила специальный грант от Министерства культуры как владелица объекта культурного наследия.
— Что-то не верится! — фыркнула Нина. — Вы же живёте в однушке! Машина у вас совсем простая!
— Зачем новая машина? — искренне удивилась Анна. — Эта вполне надёжная. А квартиру мы снимаем исключительно из практических соображений — Алексею удобнее добираться до работы. Счастье, знаете ли, не в деньгах.
Валентина Павловна побледнела, затем судорожно налила себе воды и жадно осушила стакан.
— Подожди, — она прищурилась. — Ты хочешь сказать, все эти годы ты могла жить в особняке в самом сердце города, но вместо этого снимала маленькую квартиру? Зачем?!
Анна чуть усмехнулась:
— Чтобы быть ближе к работе мужа. А некоторым людям, видимо, важно демонстрировать свой достаток. Мне — нет.
— Но мы же семья! — возмутилась Нина. — Должна была рассказать!
— Зачем? — спокойно спросила Анна. — Чтобы вы перестали считать меня человеком второго сорта и начали относиться ко мне иначе? Уважение должно основываться не на размере банковского счёта.
За столом снова воцарилась тишина. Игорь уставился в тарелку. Нина нервно мяла край скатерти. Валентина Павловна казалась ошеломлённой.
— Как ты могла нам не сказать? — хрипло произнесла свекровь. — Это твой долг перед семьёй!
— Мой долг — быть счастливой, — мягко ответила Анна. — И делать счастливым своего мужа.
Она взяла Алексея за руку. Он переплел свои пальцы с её, чувствуя легкую дрожь. Для неё это был важный шаг — раскрыть правду перед семьёй, которая всегда смотрела на неё свысока.
— Можно взглянуть на дом? — неожиданно спросил Миша, самый молодой из присутствующих. — Это же невероятно! Настоящий дворец!
— Конечно, — кивнула Анна. — Когда завершится реставрация, обязательно приглашу всех на новоселье.
— Может, прямо сейчас? — предложила Нина, нервно улыбаясь. — Мы же семья! Должны быть честными друг с другом.
Свекровь бросила на дочь предостерегающий взгляд, но та продолжала настаивать:
— Да, давайте съездим! Будет отличная возможность лучше узнать друг друга.
Анна внимательно посмотрела на родственников. Она видела, как их лица преобразились при упоминании богатства, как загорелись глаза при мысли о возможностях, которые открывает знакомство с владелицей особняка.
— Не сегодня, — решительно, но вежливо ответила она. — Там сейчас ремонт, строительный хаос. Дождёмся окончания работ.
— Ну хотя бы фотографии покажи! — попросила Нина.
Анна достала телефон, нашла несколько снимков и передала его свекрови. На фото красовался величественный особняк с колоннами, террасой и ухоженным садом.
— Это тот самый дом на углу Чеховской и Пушкинского бульвара? — ахнула Валентина Павловна. — С мраморными львами у входа?
— Именно, — кивнула Анна. — Дедушка создал его специально для бабушки. Там есть удивительная особенность: можно шёпотом говорить в одном конце гостиной, а в другом будет слышно каждое слово.
— Этот дом стоит… — начал Игорь, но осёкся, опасаясь произнести цифру вслух.
— Около двухсот миллионов, — невозмутимо закончила Анна. — По последней оценке.
Нина опрокинула вилку. Металлический звон нарушил напряжённую тишину.
— Ты всё это время… — она смотрела на Анну, как на совершенно незнакомого человека.
— Жила так, как мне удобно, — ответила та. — И буду жить дальше. Деньги — это лишь средство, а не цель жизни, уверяю вас.
Дальнейший ужин проходил в странной атмосфере. Валентина Павловна, обычно столь разговорчивая, молчала, переваривая информацию. Нина то и дело косилась на невестку, будто заново её рассматривая.
Игорь лихорадочно вспоминал, не высказывал ли он чего-нибудь обидного за эти годы. А Алексей просто улыбался, наблюдая, как меняется восприятие его семьи к женщине, которую он выбрал вопреки их мнению.
Когда прощание уже подходило к концу, Валентина Павловна неожиданно сжала руку Анны:
— Анечка, ты не подумай, мы всегда ценили тебя. Просто переживали за Лёшу.
— Конечно, Валентина Павловна, — кивнула Анна с легкой улыбкой. — Я всё понимаю.
— А может, Игорь поучаствует в вашей реставрации? — предложила свекровь. — У него ведь обширные связи в строительной сфере, он мог бы помочь.
— Спасибо, но всё под контролем, — твердо ответила Анна. — Мы с Лёшей сами справляемся.
По дороге домой Алексей не скрывал восхищения:
— Ты видела их лица? Особенно мамин, когда она осознала, что все эти годы держалась с тобой как королева с прислужницей! Ценно!
Анна рассмеялась:
— Не в деньгах дело, Лёш. Просто я устала от этого патронажного тона. Деньги ничего не меняют — кто был грубым, тот останется таким же, только добавится лесть.
— Ты правда не планируешь показывать им особняк?
— А хочешь?
Алексей задумался:
— С одной стороны, пусть знают своё место. С другой — противно наблюдать, как они попытаются завоевать твоё доверие.
Анна положила руку ему на колено:
— Знаешь, самое ценное в этой ситуации? То, что ты полюбил меня, считая обычной женщиной без материальных благ.
— У тебя и тогда было всё важное, — тепло сказал он. — Разум, сердце, внутренняя сила.
Они подъехали не к скромной квартире, а к величественному особняку на Чеховской. Без приглашения Анны здесь никто не бывал.
Алексей предпочитал жить в обычной квартире — так удобнее для работы. Но выходные часто проводили здесь, наслаждаясь спокойствием старинного дома.
— Знаешь, я поняла одну вещь, — сказала Анна, входя в просторный холл. — Раньше я оправдывалась ремонтом, чтобы не приглашать гостей. Но правда в том, что я просто хотела защитить свой мир от людей, которые не умеют ценить истинное.
Алексей обнял её:
— Я знаю. И уверен, что ты примешь правильное решение насчёт их визита.
— А ты как думаешь, какое будет правильным?
— Если сердце говорит «да» — позволь им прийти. Если нет — это нормально. Это твой дом, твоя территория.
Анна задумчиво провела рукой по деревянным перилам лестницы, которые знали её ещё ребёнком.
— Знаешь что… Пусть приедут.
Она улыбнулась и добавила:
— Пусть это станет для них уроком: никогда не суди о человеке по его машине, гардеробу или кошельку. Настоящее богатство — это то, что внутри.
Через месяц особняк наполнился гостями. Семейство Гореевых прибыло в полном составе, все нарядные, все оживлённые, все с подарками.
Валентина Павловна, ступив на порог, не могла скрыть изумления:
— Боже мой, какая красота! Эти люстры, эта лепнина…
— Все оригинальные, — кивнула Анна. — Дед сумел сохранить исторический облик, даже когда дом чуть не потеряли в тридцатые.
Она провела родственников по комнатам, рассказывая не только о роскоши, но и об истории — фотографии на стенах, дедушкины эскизы, бабушкина коллекция фарфора, материнские картины. Особняк дышал жизнью — настоящей, а не показной.
Когда они собрались за столом в огромной столовой с видом на сад, Валентина Павловна вдруг разрыдалась.
— Анечка, прости меня, глупую старуху, — вытирая слезы, произнесла она. — Все эти годы я так тебя недооценивала, так обижала.
— Не стоит, — мягко ответила Анна. — Прошлое — это прошлое.
— Нет-нет, я должна сказать! — настаивала свекровь. — Я была непростительно слепа. Ты такая удивительная женщина, а я…
— Валентина Павловна, — перебила её Анна. — Вы же не думаете, что моя ценность изменилась после того, как вы узнали о моём имуществе?
За столом воцарилась тишина.
— Я хочу, чтобы вы поняли одно, — продолжила Анна, оглядывая притихших родственников. — Я та же самая, что и месяц назад. Те же ценности, те же принципы, тот же характер. Изменилось лишь ваше мнение. И если сейчас вы считаете меня достойной уважения, а раньше нет — задумайтесь о своих приоритетах.
Валентина Павловна опустила глаза. Нина нервно мяла салфетку. Игорь уставился в свой бокал.
— Ты думаешь, это что-то изменит? — спросил Алексей, когда гости разъехались.
Анна задумчиво улыбнулась:
— Возможно. Но не сразу. Людям нужно время, чтобы переосмыслить свои ошибки. Особенно таким гордым, как твоя мама.
— Ты потрясающая, — он поцеловал её ладонь. — На моём месте кто-нибудь давно бы закрыл перед ними дверь.
— А какой смысл? — покачала головой Анна. — Они бы просто укрепились в своей правоте. «Вот, получила деньги — и сразу заносчивая». Нет, Лёш. Лучшая месть — это достойная жизнь.
Она подошла к окну. Снег падал всё гуще, укрывая сад белым покрывалом.
— Когда я была маленькой, дед рассказал мне историю. Один богатый купец жил в простом доме, хотя мог себе позволить дворец. К нему пришёл нищий и спросил: «Почему?» Купец ответил: «Я знаю, что я богат. И самые близкие мне люди тоже знают. Остальным знать незачем».
Алексей подошёл сзади, обнимая её за плечи:
— Мудрый был твой дед.
Она повернулась к нему:
— Ты ведь полюбил меня не за деньги?
— За твои гречневые котлеты, конечно, — усмехнулся он. — Такие вкусные больше нигде не ел!
Анна игриво ткнула его локтем:
— Вот и верь после этого мужчинам! Для вас главное — желудок.
За окном продолжал падать снег, словно природа предлагала всем шанс начать всё сначала, с чистого листа.
И Анна была уверена: как бы ни отреагировали родственники мужа, она не позволит чужим предрассудкам затмить то, что действительно важно — её радость, её убежище, её любовь.
А остальное — всего лишь декорации