Февраль 1943 год. Куйбышевская область
Варвара очень переживала, не получая от мужа писем вот уже три месяца. Она знала, что он находится под Азовом, по радио передали, что город освободили, да вот только от Захара нет вестей. Жив ли он?
Она переживала за мужа, просыпаясь ночами в холодном липком поту, содрогалась при виде почтальона, не зная, какую весть он ей принесет. И, когда слышала в каком-то дворе плач, а следом замечала черный платок на головах, вставала на колени перед иконой, которую держала под подушкой и истово молилась за Захара.
Они поженились в 1938 году, успели пожить мужем и женой всего три года. Детей родить не успели, о чем тоже печалилась Варвара. Мать все время вздыхала и говорила:
– Коли ребятенок был от него, так было бы тебе утешение. А погибнет, так ничего после себя не оставит.
Варя очень злилась на мать за эти слова, ругая ее:
– Ну чего ты каркаешь, как ворона? Не смей даже думать о таком.
– Смей, не смей, а на старшего моего зятя уже похоронка пришла. В страшное время мы живем.
– А я верю, что Захар вернется. И ты верь тоже! – Варя думать не хотела о плохом, но все же иногда слова матери предательски крутились в голове.
Варя работала помощником у председателя колхоза и частенько наведывалась в город по рабочим делам. Вот и сегодня она тоже возвращалась из оргкомитета.
Она шла по дороге от станции, думая о Захаре. Как он там? Холодно уж очень, февральская вьюга вон как задувает. А как у них сейчас там, слишком ли зябко?
Войдя в село, она шла по скрипучему снегу и вдруг увидела возле своих ворот стаю ребятни. Один из малышей отделился от толпы и бросился бежать к ней.
– Тетя Варя, тетя Варя! Дядя Захар вернулся!
– Что ты такое говоришь? – сердце ее подпрыгнуло в груди.
– Ага, дома он, ждет вас.
Варя подбежала к своему дому и ребятня расступилась, пропуская ее вперед. Во дворе на крыльце сидел Захар, в теплой шинели, с папироской в зубах.
– Захар! – крикнула она, бросившись к нему.
Захар резко встал и заключил ее в свои объятия.
– Это что же, все закончено? Ты вернулся домой?- с надеждой спросила она, прижимаясь к нему.
– Нет, ласточка моя, не закончено. Я на побывку приехал, да и не отпустили бы меня, но я привез кое-кого.. Он будет жить с нами.
Затем, все еще обнимая Варю, Захар обратился к ребятам:
– Так, малышня, бегите по домам. А то губы уже синие стали, околели все.
Заведя Варю в дом, провел ее в комнату и указал на кровать.
– Варя, смотри…
Варя посмотрела на кровать и ахнула – на одеяле лежал младенец. Крохотный совсем. Он спал, причмокивая губами.
– Кто это? – Варя непонимающе посмотрела на мужа и вдруг у нее закралось подозрение. А вдруг это его ребенок, нагулянный на фронте? Про такие случаи она слышала…
– Не смотри на меня так, это не мой ребенок, – будто прочитав ее мысли, ответил Захар. – Но я бы хотел, чтобы он был наш, если ты позволишь, конечно.
– Захар, расскажи мне все – кто это, как появился у тебя младенец и почему ты его привез к нам?
– Пока спит, расскажу. Я его покормил, – он кивнул на стеклянный бутыль с натянутой на него соской. – Тетя Глаша дала козьего молока, мы разбавили его кипяченной водой и дали мальчишке.
– Это мальчик? Расскажи.
– Пойдем, я все тебе поведаю.
Захар сел за стол, и Варя вспомнила о том, что она жена и должна заботиться о муже.
– Я покормлю тебя, ты голоден?
– Нет, я не голоден. Тетя Глаша и меня накормила. Да и у тебя каша в чугуне еще есть. Сама поешь.
– Потом. Говори, – потребовала Варя, присаживаясь рядом с ним.
Он приобнял ее и начал рассказ.
– Когда мы освободили Азов, в одном из разрушенных домов наш отряд нашел женщину, лежавшую на полу. Снег, который падал в разбитое окно, почти полностью прикрыл ее своим холодным одеялом. И вдруг мы услышали тихий плач, нет, скорее стон. Подойдя к ней, мы увидели, что в ее закоченевших объятиях едва дышит маленький ребенок. Она грела его теплом до последнего.. Мы достали мальчишку, мать его схоронили и встал вопрос о том, куда девать ребенка. Был только один ответ – детский дом. Мне и поручено было его туда отвезти. Но когда мы добыли молока, когда я покормил его и ребенок уснул на руках, сжимая мой палец своей крохотной ладошкой, во мне все запротестовало. Ну что ждало бедное осиротевшее дитя? Годы детского дома, прожитых в голоде? Кто вот так прижмет его к себе и согреет теплом? И я подумал.. У нас ведь нет детей и мы могли бы его взять. Я знаю, что ты добрая и не откажешь. Мне положен был отпуск и я им воспользовался. Мужики помогли мне собраться в дорогу, со мной в сопровождение дали медсестру Наталью Михайловну, которая в Куйбышев отправилась на три дня к себе домой на побывку. Вот и доехали мы с ней. Варька, если ты против ребеночка будешь, ты скажи, я его к мамке в Вишенки отвезу.
– Захар, – Варя погладила небритую щеку своего мужа. – Да как ты можешь даже подумать о том, что я буду против ребенка? Вырастем и воспитаем. Он такой хорошенький, такой маленький. Скажи, ты его назвал как-нибудь?
– Еще нет. Назови сама.
– Надо будет подумать… – Тут раздался плач малыша, Варя и Захар бросились в комнату и стали успокаивать ребенка, хлопоча над ним.
Варя качала на руках малыша, глядя в его в голубые, даже синеватые глаза и произнесла:
– Как василек.. Давай его Васенькой назовем! Вася – василек…
– Хорошее имя. Василий Захарович будет… – улыбнулся Захар, затем достал с полочки бумагу. – Вот заключение от врача – ему от месяца до полутора… Точный возраст сказать не могут. Дата рождения примерно от 1 до 15 января.
– Завтра в город поедем, оформим метрику и усыновление. Как думаешь, много времени займет?
– Немного, – Захар вновь улыбнулся. – У меня рекомендательное письмо из штаба есть.
На следующий день Варя и Захар поехали в город с маленьким Васей. Его еще раз осмотрели врачи, на удивление ребенок был здоровым и крепким, он даже не простудился, лежа в объятиях уже ледяной матери, на холодном полу. Солдатики вовремя успели его найти, будто ангел-хранитель его берег.
К вечеру они имели на руках все документы, подтверждающие, что теперь они его родители. В метрике стояло – Соловьев Василий Захарович, 1 января 1943 года рождения. Все служащие пошли навстречу Захару, имевшему рекомендательные письма от командования, к тому же Варя сама была правой рукой председателя колхоза и имела хорошие характеристики. А так как в стране в то время было достаточно много сирот, то в каждом кабинете охотно ставили свои подписи и высказывали одобрение.
Вечером они приехали в Вишенки к матери Захара. Та обрадовалась сыну и была рада взять на руки хоть и приемного, но внука. Внука, которого она так ждала!
Через три дня Захар уехал вновь на фронт, оставив Варвару с Васенькой дома. Теперь он знал, что точно обязан выжить, чтобы дать сыну мужское воспитание.