Алина остановилась перед железной дверью, поправила волосы и глубоко вдохнула. Три года она не переступала порог этой квартиры. Три года не видела этих людей. И вот теперь должна забрать последние вещи, оставшиеся после развода.
Она позвонила. За дверью послышались шаги.
— Кто там? — голос свекрови, Нины Петровны, не изменился.
— Это я, Алина.
Тишина. Потом звук отпираемых замков. Дверь распахнулась.
— Явилась, — Нина Петровна сверлила её взглядом. — Через три года вспомнила про свои тряпки?
Нина Петровна постарела. Морщины стали глубже, а седины прибавилось. Но осанка всё такая же прямая, взгляд — острый.
— Здравствуйте, — Алина старалась держаться спокойно. — Я звонила на прошлой неделе, предупреждала, что приеду. Антон дома?
— Дома, где ж ему быть, — Нина Петровна посторонилась, пропуская невестку. — Сидит в своей комнате, как всегда.
Квартира не изменилась. Те же выцветшие обои, тот же запах жареной рыбы и сырости. И ощущение, что время здесь остановилось — тоже прежнее.
— Проходи уже, — поторопила её свекровь. — Чего застыла?
Алина разулась и прошла в коридор. Скользнула взглядом на кухню — там громоздилась гора немытой посуды.
— Твои вещи в коробках, в кладовке, — Нина Петровна кивнула в сторону маленькой дверцы под вешалкой. — Забирай и уходи. Нечего тут…
Она не договорила. В коридор вышел Антон. Похудевший, осунувшийся, с отросшими волосами. В старой футболке и спортивных штанах.
— Алина? — он смотрел на неё так, будто увидел призрака. — Ты правда пришла?
— Здравствуй, Антон, — Алина почувствовала, как к горлу подступает ком. — Как ты?
— Как я? — он нервно усмехнулся. — Да вот, живу потихоньку. А ты как? Счастлива?
Нина Петровна громко фыркнула:
— Ты б еще спросил, как у неё дела с новым хахалем. Пришла за вещами — пусть забирает и уходит.
— Мама, — Антон поморщился, — не начинай.
— А чего не начинать? — голос Нины Петровны повысился. — Три года о нас не вспоминала! Бросила нас, как…
— Нина Петровна, — Алина наконец обрела голос, — я никого не бросала. Мы с Антоном развелись по обоюдному согласию.
— Ложь! — Нина Петровна всплеснула руками. — Она ещё и врёт! Да если б не ты, мой сын нормальным человеком был бы! А теперь что? Посмотри на него! От работы отказывается, целыми днями сидит в интернете! Это всё ты! Это ты его бросила!
— Мама! — Антон схватил мать за плечи. — Хватит! Иди на кухню.
— Никуда я не пойду! Это моя квартира, и я имею право…
— Мама! — его голос зазвенел. — Хватит! Уйди!
Нина Петровна поджала губы, бросила на Алину испепеляющий взгляд и ушла на кухню, демонстративно хлопнув дверью.
Они остались вдвоём.
— Извини за это, — Антон потёр лицо ладонями. — Она… ну, ты знаешь.
Алина кивнула. Нина Петровна всегда была такой — властной, категоричной, не признающей чужих границ. Особенно границ собственного сына.
— Твои вещи правда в кладовке, — он кивнул на дверцу. — Я всё собрал. Там немного…
— Спасибо, — Алина подошла к кладовке. — Как ты вообще? На самом деле?
Антон пожал плечами:
— Нормально. Работаю удалённо. Программирую.
— Ты же хотел в офис устроиться? Говорил, что дома трудно сосредоточиться.
— Да… хотел, — он отвёл взгляд. — Не сложилось.
Алина открыла кладовку. Две картонные коробки, заклеенные скотчем. На одной надпись: «Книги». На другой: «Разное».
— Ты не забыл, что завтра последний день подачи документов? — спросила она, поднимая первую коробку.
— Каких документов?
— На обучение. Ты хотел пойти на курсы веб-дизайна.
— А, это, — он махнул рукой. — Забыл. Да и не важно уже.
— Почему?
— Да какой из меня дизайнер…
На кухне что-то с грохотом упало. Нина Петровна громко выругалась.
— Дай помогу, — Антон забрал у Алины коробку. — Она тяжёлая.
— Спасибо, — Алина взяла вторую. — Ты точно в порядке?
— Да. Всё нормально, — он не смотрел ей в глаза. — А у тебя как?
— Хорошо, — сказала она после паузы. — Я… переехала. Сняла квартиру. Работаю в дизайн-студии.
— Рад за тебя, — в его голосе не было радости. — Ты всегда хотела этим заниматься.
Они вышли на лестничную площадку. Антон поставил коробку на пол.
— Мне вызвать такси? — спросил он. — Это тяжело нести.
— Не надо, — Алина поставила свою коробку рядом. — У меня машина внизу.
— Машина? — он удивлённо поднял брови. — Ты водишь?
— Да, получила права год назад.
— Молодец, — он грустно улыбнулся. — Ты всегда была… решительной.
Они стояли молча. Столько невысказанного повисло между ними. Столько несделанного, несказанного, неисправленного.
— Антон, я…
Дверь квартиры распахнулась. На пороге стояла Нина Петровна.
— Забрала своё? Вот и иди! — она переводила взгляд с сына на невестку. — Чего вы тут стоите?
— Мама, хватит, — Антон вздохнул.
— Чего «хватит»? — Нина Петровна шагнула на площадку. — Сколько можно унижаться? Она бросила тебя, ушла! А ты всё ещё… бегаешь за ней!
— Я не…
— Это ты меня бросила! — вдруг крикнул Антон, глядя на Алину. В его глазах стояли слёзы. — Бросила и даже не оглянулась! Я звонил тебе! Писал! А ты…
— Это ты его бросила! — подхватила Нина Петровна. — Ты его в могилу сведёшь! Смотри, до чего он дошёл! Ни работы нормальной, ни жизни! Всё из-за тебя!
Алина смотрела на них обоих, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева. Три года. Три года она пыталась забыть, вычеркнуть из памяти этот дом, этих людей, эту жизнь. И вот, стоит ей появиться на пороге — всё начинается снова.
— Я никого не бросала, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Мы расстались, потому что так было лучше для обоих. Ты сам это понимал, Антон.
— Неправда! — он покачал головой. — Я хотел всё исправить! Пытался!
— Чтобы исправить, нужно было что-то менять, — Алина смотрела ему прямо в глаза. — А ты не мог. Ты не мог даже выйти из этой квартиры без маминого разрешения.
— Вот! — Нина Петровна указала на неё пальцем. — Вот она, змея! Сына против матери настраивает!
— Не говорите ерунды, — Алина устало покачала головой. — Антону тридцать два года. Взрослый мужчина. Какое настраивание?
— Ты его бросила, когда он нуждался в тебе больше всего! — не унималась свекровь. — После того, как его сократили! Когда ему было тяжело!
— Его сократили четыре года назад, — Алина чувствовала, как внутри что-то обрывается. — Четыре. И за это время он даже не пытался найти другую работу. Только обещал. Только говорил, что вот-вот, завтра, послезавтра…
— Я пытался! — Антон повысил голос. — Я каждый день рассылал резюме!
— Правда? — Алина посмотрела на него. — А как же все те собеседования, на которые ты «не пошёл, потому что там всё равно не взяли бы»? А курсы, на которые ты «записался, но они слишком дорогие»?
— Он хотел как лучше! — Нина Петровна грозно выпрямилась. — Он ждал нормальную работу! Достойную!
— Он ничего не ждал, — Алина покачала головой. — Он просто боялся. Боялся выйти из зоны комфорта. Боялся что-то менять.
— Неправда! — вскрикнула Нина Петровна.
— Правда, — Алина посмотрела на бывшего мужа. — И ты это знаешь, Антон. Ты прекрасно знаешь, что я не бросала тебя. Я просто перестала тянуть нас обоих.
Он молчал, опустив голову.
— А эти твои слова про «я звонил, писал» — неправда, — продолжила Алина. — Ты позвонил один раз. Через месяц после развода. Пьяный. Кричал, что я должна вернуться. А на следующий день извинялся и говорил, что это было минутное помешательство.
Нина Петровна открыла рот, но Алина уже не слушала:
— И ты не писал мне. Ни разу. Все эти три года — ни единого сообщения. А знаешь, я бы ответила. Я бы всегда ответила, Антон.
— Я… боялся, — тихо сказал он.
— Чего?
— Что ты счастлива. Без меня.
Алина зажмурилась. Внутри было пусто. Выгорело. Но где-то в глубине ещё теплилась надежда. Глупая, наивная. Надежда, что он изменился. Что понял.
— Я не хотела тебя бросать, — сказала она. — Я хотела, чтобы мы оба двигались дальше. Но ты… застрял. И тянул меня за собой.
— Спасибо, что всё объяснила, — Нина Петровна скрестила руки на груди. — Теперь иди. Нечего тут больше делать.
— Мама, — Антон поднял голову, — хватит. Пожалуйста.
Что-то в его голосе заставило Нину Петровну замолчать. Она удивлённо посмотрела на сына.
— Алина права, — сказал он. — Я застрял. Я… испугался. После увольнения. Казалось, что я больше ничего не могу, не умею. И проще было ничего не делать, чем попробовать и провалиться.
— Антоша, — Нина Петровна сделала шаг к сыну, — ты ни в чём не виноват. Это всё она. Это…
— Мама, — он поднял руку, останавливая её, — пожалуйста. Просто… иди домой. Я сам.
— Но я…
— Пожалуйста.
Нина Петровна замолчала. Посмотрела на Алину, на сына. Поджала губы и скрылась за дверью квартиры.
— Извини, — сказал Антон, когда они снова остались вдвоём. — Я… не должен был говорить, что ты меня бросила. Это не так.
Алина молчала.
— Просто… без тебя всё стало ещё хуже, — он провёл рукой по волосам. — Я думал, что справлюсь. Что смогу сам. Но каждый день просыпался и понимал, что незачем вставать с постели. Незачем пытаться.
— Антон…
— Я скучаю по тебе, — он посмотрел ей в глаза. — Каждый день. Три года. Но ты права — я ничего не сделал, чтобы что-то изменить.
Алина смотрела на него. На этого человека, которого когда-то любила. Которого, возможно, любит до сих пор — где-то глубоко внутри. Человека, с которым провела пять лет. Хороших, плохих, разных.
— Я тоже скучаю, — сказала она. — Иногда. По тому Антону, которого знала раньше. По человеку, с которым мы мечтали о будущем. Строили планы.
— Я всё ещё здесь, — он слабо улыбнулся. — Где-то глубоко внутри.
— Тогда найди его, — Алина улыбнулась в ответ. — Для себя. Не для меня. Для себя.
Она подняла коробку.
— Мне пора.
— Давай помогу, — он потянулся к коробкам.
— Не надо, — Алина покачала головой. — Я справлюсь.
Он кивнул, опустив голову.
— Знаешь, — сказала она, поставив коробки одну на другую, — завтра последний день подачи документов на те курсы. Подумай об этом.
Антон поднял на неё взгляд.
— Я серьёзно, — она улыбнулась. — Ты всегда хорошо рисовал. Тебе бы понравилось.
— Может быть, — он неуверенно пожал плечами. — Может, я и правда…
За дверью квартиры что-то упало. Нина Петровна явно слушала их разговор.
— Иди, — Антон кивнул на лестницу. — Я провожу тебя до машины.
— Не надо, — Алина покачала головой. — Лучше иди домой. Твоя мама волнуется.
— К чёрту, — он решительно взял верхнюю коробку. — Пойдём.
Они спустились по лестнице молча. Во дворе Алина показала на свою машину — маленький синий Форд.
— Симпатичная, — сказал Антон, ставя коробку на заднее сиденье.
— Спасибо, — Алина поставила вторую рядом. — Я долго выбирала.
Они снова замолчали, глядя друг на друга. Столько всего хотелось сказать. И столько лучше было оставить несказанным.
— Я пойду на эти курсы, — вдруг сказал Антон. — Завтра. Подам документы.
— Правда? — Алина не могла скрыть удивления.
— Да, — он кивнул. — Правда. Я… я хочу что-то изменить. Давно хочу. Просто не знал, с чего начать.
— Это хорошее начало, — она улыбнулась.
— Алина, — он сделал шаг к ней, — можно… можно я позвоню тебе? Потом. Когда… когда начну меняться?
Она посмотрела на него. На человека, с которым когда-то делила жизнь. Мечты. Надежды. Человека, которого всё ещё было жаль где-то глубоко внутри.
— Можно, — сказала она. — Но не раньше, чем закончишь хотя бы первый модуль.
Он рассмеялся. Впервые за весь день — искренне, от души.
— Это справедливо.
Она села в машину, завела мотор. Антон стоял рядом, держа руку на дверце.
— Спасибо, — сказал он.
— За что?
— За то, что не позволила мне думать, что это ты меня бросила.
Алина улыбнулась.
— Удачи, Антон. Искренне желаю тебе удачи.
Она закрыла дверь и выехала со двора. В зеркале заднего вида мелькнула фигура Антона, поднимающегося по ступенька у подъезда. А за ним — силуэт Нины Петровны, стоящей у окна.
Алина включила радио. Впереди была дорога домой. В квартиру, где её никто не ждёт. Где тихо. Спокойно.
Свободно.