– Нет, Лена, ты не поняла, ты с детьми тут остаешься! А я один еду, разрешение только на меня будет оформлено. Но ты не волнуйся, продержишься тут с годик? Я вам деньги буду присылать, а через год освоюсь, заберу вас с собой туда! – улыбался Виктор своей лучезарной улыбкой Лене, но та почему-то уже не таяла от его белоснежной улыбки и голубых смеющихся глаз.
– Ну а что, Лен? Ну а чего я тут в деревне буду корячиться за копейки, тем более у нас трое детей, сама говоришь, что денег не хватает. А тут такой шанс – брат зовет к себе в Германию. Он там хорошо устроился, значит и я устроюсь, а потом за вами приеду! – улыбался Виктор своей лучезарной улыбкой своей жене Лене.
****
Было это где-то в середине 90-х годов прошлого столетия.
Витя был высоким – почти под метр девяносто – ростом, сильным, улыбчивым молодым мужчиной. Лена сразу влюбилась в Виктора за его голубые глаза и обворожительную улыбку.
Про то, что у Вити не было постоянного места работы, Лена даже не задумывалась, ведь деньги – это не главное, а главное – это любовь, лучезарная улыбка Виктора и его голубые глаза.
– Поплыла, девка, – говорили ей подруги, а она на них лишь недовольно смотрела, думала, что завидуют.
– Ты бы подумала прежде чем ребенка с ним делать, дорогая, ну правда… Витя, Витя, живет в бабушкиной однушке, нигде не работает…, – лишь наставляла еще неопытную подругу Света.
– Как это не работает?! Он работает, он на элеваторе работает грузчиком, мешки таскает! – спорила с подругой Лена.
– Ну да, ну да, хороша работа! – усмехалась Светка.
– Хороша! Для меня вполне хороша, а еще они по выходным с друзьями колымят! Чего тебе еще надо? Не пьет, меня любит, какими влюбленными глазами на меня смотрит! – Лена была на седьмом небе от счастья, когда вышла замуж за Виктора.
– Он ведь у меня хороший, любит меня, сразу сказал, что жениться на мне хочет, детей от меня хочет – троих! – хвасталась Лена.
– Ишь ты… Детей ему, да еще троих?! Скажи ему, что о детях и думать рано, пока жилья своего не будет! – наставляла Света свою подругу.
Но когда Света посмотрела на глуповатое влюбленное лицо подруги, то поняла, что уговаривать подругу было бесполезно.
Так и стали жить в однушке – Лена, Витя и его уже престарелая бабушка – баба Нюра.
– Ой, дочка, хорошая ты жена моему Витеньке досталась, а главное – серьезная, силу я в тебе чувствую, такая моему Витеньке и нужна – правильная, умная! – лишь приговаривала бабушка.
А потом бабушка умерла, квартиру единственному внуку отписала.
Лена только родила первенца – назвали Артуром, точь-в-точь копия Виктора. После смерти бабушки Виктор стал реже появляться дома.
– Ну вот и самостоятельным стал, постоянно на работе, а то мне Светка говорила, что он ненадежный, – улыбалась про себя Лена
А Виктор, также как и раньше – работал периодически, чтобы небольшой минимум заработать, а остальное время слонялся по друзьями и знакомым, которые еще не успели связать себя узами брака.
*********
В этот вечер Лена узнала что беременна вторым, всё было очень стремительно, не прошло и года, как Лена родила первенца, но Лена была рада, рада, что у них будет еще один ребенок от любимого человека.
Муж в этот вечер пришел с работы недовольный. Лена, невзирая на недомогание и усталость от таскания грудного Артура, приготовила мужу ужин, а сама уже порывалась сообщить мужу важную новость.
– Значит так, Ленка, мы переезжаем в деревню. У меня же еще от бабки старый дом остался, так что будем жить там! – лишь сказал жене Виктор и начал вдумчиво хлебать суп.
– Как в деревню?! А что же там делать, где работать будешь, Витя?! – Лена округлила свои красивые карие газа и озадаченно посмотрела на мужа.
– У нас нет выбора, Лен. Я бы рад в городе остаться, да квартиру я инвестировал в один проект, но, видать, неудачно. Кинули меня, Лена, кинули! А в деревне дом – хозяйство можно завести, там ферма рабочая, пойду туда работать! – уже серьезно строил планы Виктор на будущую жизнь.
– Витя, я беременна вторым! – лишь проронила Лена и виновато опустила голову.
– Так это хорошо, так это даже замечательно! Лена, а чего ты киснешь! Жизнь только начинается, поедем в деревню – свежий воздух, свои овощи, зелень, хозяйство заведем, будем отборное мясо есть, а излишки в город продавать! – подбадривал супругу Виктор.
И Лена поверила мужу. Только подруге своей ничего не сказала, потому что понимает, что насоветует подруга.
***
Прошло около 5 лет. Лена жила в деревне. Домик был почти весь разваленным – деревянный, на печном отоплении – пятистенок. Вода была в колодце, удобства на улице, хорошо крыша не протекала, и это уже хорошо. Окна Лена закладывала как могла тряпками и заклеивала скотчем, чтобы не дуло.
Виктора дома практически видно не было, он устроился охранником на проходную хлебозавода, так что в доме хотя бы был свежий вкусный хлеб и выпечка. Старшему Артуру уже исполнилось 6 лет, средненькой Настеньке – 4 года, а младшенький Рома – был еще грудным.
В небольшом уцелевшем от времени сарайчике за домом Лена держала двух молочных коз, завела кур, освоила огород, и уже не была похожа на городскую.
Жили очень бедненько, даже местные бабульки, у которых у самих пенсия была мизерная, старались помочь многодетной семье, в основном продуктами, да детей подкормить.
-Так, Артур, опять к бабе Шуре бегал? Кормила она тебя? – ругалась на старшего Лена, – ты перестань! Чего мы – бедные, есть у нас нечего?! – кричала Лена от безысходности на малолетнего сына.
Виктор, считай, на хлебозаводе получал мало, благо, что хлеб домой приносил. Лена была всё время с тремя детьми, да попутно по хозяйству занималась. Да и с домом старым приходилось то одно, то другое поправлять, дрова на зиму заготавливать.
– Всё, Ленка, надоело так жить! Беспросветно как-то! Ну чего, зарплату, считай, не платят, цены какие сейчас дорогие, дом продувает со всех щелей! Брата моего старшего ты не знаешь, он ведь уже 10 лет как в Германию перебрался, мы же, вроде как, немцы обрусевшие, – начал как-то вечером разговор Виктор.
Лена молчала и смотрела на своего чуть ли не Бога – так она воспринимала своего мужа.
– Ну а что, Лен? Ну а чего я тут в деревне буду корячиться за копейки, тем более у нас трое детей, сама говоришь, что денег не хватает. А тут такой шанс – брат зовет к себе в Германию. Он там хорошо устроился, значит и я устроюсь, а потом за вами приеду! – улыбался Виктор своей лучезарной улыбкой своей жене Лене.
– Зовет, говоришь туда? – как-то неуверенно пробормотала Лена, она уже понимала, что Витя уедет, что он уже всё решил.
– Ну да, говорит, все документы мне оформит, мы же с ним братья! Там и работы много, и зарплата хорошая, особенно если перевести на наши рубли! – улыбнулся Лене Виктор.
– Тогда надо хотя бы сумки купить, чтобы хотя бы вещи для детей сложить, впрочем, какие тут вещи…, – Лена лишь посмотрела по сторонам на старые рваные обноски детей, которые им приносили сердобольные бабушки.
– Нет, Лена, ты не поняла, ты с детьми тут остаешься! А я один еду, разрешение только на меня будет оформлено. Но ты не волнуйся, продержишься тут с годик? Я вам деньги буду присылать, а через год освоюсь, заберу вас с собой туда! – улыбался Виктор своей лучезарной улыбкой Лене, но та почему-то уже не таяла от его белоснежной улыбки и голубых смеющихся глаз.
-Бросить нас тут решил? Одних в старом бабкином доме, в деревне? Как же я тут одна с тремя детьми? – заплакала Лена.
-Да как… Как-нибудь… Вариантов всё равно больше нет…, – лишь сухо проговорил Витя.
Витя уехал, а семья осталась. Виктор, спустя месяц прислал письмо, что всё идет по плану, что работает, деньги хорошие, даже прислал сколько-то денег на семью, и Лена даже как-то приободрилась, решила, что надо всего лишь подождать.
Но после этого больше весточек от мужа не поступало. Семья так и осталась в деревне. Лена упорно ждала и искала своего мужа, вышла на работу на тот же хлебокомбинат, где некогда работал охранником и ее Виктор.
– Чего ждешь, дура? Что вернется? – как-то не вытерпела и высказала всё Лене бригадир Марья Петровна, – бабник он у тебя, твой Витя, он тут за всё время уже с тремя романы крутил, и у каждой от него по ребенку!
– Не приедет он за тобой, Лена. Он и сбежал туда от женщин своих, потому что они уже хотели вместе собраться и намылить ему одно место! – уже более мягко проговорила Петровна и погладила Лену по плечу.
– Попала, ты, девка, те хоть с одним ребенком еще себе могут мужиков найти, а тебе-то куда с таким “багажом”? – сочувственно посмотрела на Лену Петровна.
Артур с самого детства понимал мать. Он всё понимал, что отец их бросил, хотя мать этого и не говорила.
– Не смей плохого про отца говорить! Откуда ты знаешь, что там случилось? Может он в какую историю попал, может память потерял, а может, вообще, его уж и в живых нет, моего Витеньки…, – сорвалась на плачь мать.
– Ничего, мамка, не реви, прорвемся! Нас четверо, да я уж сам – мужик! Разве я тебе не помогу? Ты работай мам, а с хозяйством не беспокойся, всё будет нормально! – лишь успокаивал мать Артур.
Он уже с 8 лет понял, что никогда не будет таким, как отец, хотя был точной копией Виктора внешне. Не по годам сильный, красивый, с голубыми глазами, только вот улыбался он редко, лишь угрюмо посматривал по сторонам исподлобья и одергивал младших Ромку и Настю.
– Так, Ромка, ведра взяли и за мной в родник пошли! Настя, иди курам пшена брось! – лишь командовал Артурка.
Баба Шура удивлялась, как еще совсем мальчишка пер из крутого оврага два огромных металлических ведра с водой. Было видно, что ему тяжело, не по силам ему эта ноша, а лицо было злым и упертым.
– Допру, врешь, я мужик, я мамкин помощник! Не престало бабе ведра ворочать! – лишь говорил про себя Артур.
Так и жили. Мать деньги зарабатывала, Артур хозяйством занимался, младших брата с сестрой к трудной сельской жизни приучал, в огороде копался, корову доил, за поросятами ходил. А по утрам Артур рыбачил на рыбхозном пруду, ловил рыбу, убегая от охраны, чтобы не поймали.
Иногда Артура ловила охрана, и воспитывала, и удивлялись, что тот не понимает языка силы.
– Хватит с него, ты смотри, мальчишка еще? Ну тебе же сказали в прошлый раз, чтобы тебя больше тут не видели? А ты опять за свое? Сколько тебе раз твердить, чтобы забыл сюда дорогу? – охранник уже оставил пару больных синяков.
– А ты, дядя, давай еще. Мало мне, да посильнее, чего как баба?! Я – мужик, я боли не боюсь. Ты смотри, дядя, смалодушничаешь сейчас, через два года я тебя сам уделаю! – словно маленький волчонок смотрел на здорового охранника Артур, осматривая свой выбитый зуб.
– Ненормальный какой-то. Сейчас сломаю твою удочку и хватит с тебя, руками не поймаешь! – уже было растерянный мужик хотел подойти к удочке ребенка, но увидел, что Артур уже поднял, оказавшийся рядом с ним кирпич, и злобно на него смотрел, рука его не дрожала, а правый подбитый глаз нервно подергивался.
– Я ведь, дядя, не промахнусь, не испытывай судьбу, лучше уйди! – почти шептал Артур, застыв в стойке, словно Спартанец перед броском своего копья.
– Шут с тобой, ненормальный какой-то! – мужик ошалело попятился и вскоре скрылся из горизонта, он просто испугался маленького озлобленного волчонка, который сражался за свою добычу чем мог.
Но Артур не озлобился. Иногда всё же его лучезарная улыбка проскальзывала, обнажая его желтый кривые зубы. Он каждый раз радовался, когда вся семья с большим аппетитом ела его зажаренную рыбу, добытую чуть ли не в схватке с охранником рыбхоза.
– Ешьте ешьте, завтра еще наловлю! – лишь улыбался Артур, шатая недобитый передний зуб.
****
Прошло много лет. Артур уже сам был женат, у него были свои дети, нормальная семья, свой дом, хорошая работа, машина. Он так и не переехал в город, а построил свой дом ближе к райцентру, где было больше условий, забрал к себе мать.
Артур работал руками, он так и не выучился, закончив всего лишь 9 классов – работал на стройке, в частных бригадах, работал усердно, со знанием дела.
Он был в ответе за всех – за свою сестру, брата Ромку, уже немолодую и больную мать, за свою жену и детей.
Ромка учился в ВУЗе, а Артур его навещал, приезжая на выходные, привозил ему продукты, смотрел, чтобы тот не свернул с правильного пути.
Как-то Артур ехал вечером воскресенья обратно к себе в деревню, и его взгляд зацепился за уютный дворик, в котором, казалось, ничего не менялось несколько десятков лет – карусель еще была с советских времен, детская горка, качели, лавочка.
Артур остановился, детские смутные воспоминания нахлынули, двор в точности напоминал тот дворик из его детства, где они еще с отцом жили в квартире.
Артур вышел из машины и машинально сел на ту старую лавочку, посматривая, как малыши вместе с мамами весело кружились на скрипучей карусели.
– Артурка? Ты как меня нашел? Ты как узнал, что я тут?! – рядом с Артуром стоял мужчина, похожий на бездомного, небритый, в какой-то поношенной куртке с чужого плеча.
Голос мужчины был хриплым, лицо сморщенным, руки тряслись, и в этом дряхлом старичке Артур не сразу узнал своего некогда молодого и красивого отца.
– Артур, это же я? Ты не признал батьку-то? – попытался виновато улыбнуться дедулька парню.
Артур лишь привстал от неожиданности и лишь смотрел на обнявшего его доходягу, от которого тянуло недавним перегаром.
– Ты?! Ты как тут оказался?! Ты же в Германию уехал, мать сказала, что, похоже, тебя ограбили с деньгами, что ты либо память потерял, либо в живых уже тебя нет! – ошарашенно смотрел на отца Артур.
– Да какая Германия, Артур. Сбежал я тогда от вас, смалодушничал. Тяжело мне было жить, вот и вернулся я обратно в квартиру! Тут и жил, не высовывался, – заплакал отец.
– Да как же это… От кого же ты бежал, батя? Чем мы тебе так насолили?! Неужели тебе было всё равно, как мы там жили в том дырявом деревенском домике – трое твоих детей и жена?! – удивлялся Артур.
– Да я Лену тогда обманул, заставил развод сделать, что без претензий, якобы так меня бы в Германию не отпустили, а на алименты она сама не подавала, думала, наверное, что бесполезно, ведь куда там – в другую страну, – рассказывал, присев на лавочку Виктор Палыч.
– Как ты всё просчитал…, – лишь протянул Артур, разглядывая одряхлевшего отца.
Он часто представлял себе, как встретит отца, как всё ему выскажет, как, наконец, двинет ему, всего в клочья изорвет, как Тузик тряпку. Но сейчас пусто было в его душе, он смотрел на отца и лишь слушал его неуверенное перебирание слов.
– Тут думал, что начну другую жизнь, женился еще раз, жена у меня оказалась властной, как только я налево стал ходить, оттяпала у меня бабкину квартиру и вышвырнула меня на улицу, как поганую кошку. Так мне и надо. Вот с тех пор я и живу в гараже.
– Где?! – лишь машинально переспросил Артур.
– В гараже. От бабки же гараж еще остался, дедов гараж. Там печурка есть небольшая, дровами топится, ворота утеплил, там и живу…, – лишь выдохнул Виктор Палыч.
– А ты, смотри какой вырос, на меня как похож. Как там мать-то? Как Ритка с Ромкой? – Виктор ошибся в именах, что больно резануло Артура.
– Настя, Настя с Ромой! – перебил отца Артур.
– Ну да, Настя, Настенька, доченька моя, как же я мог ошибиться! Рита – это же от Альбины дочка. Извини, Артур…, – осекся Виктор.
– Нормально… Живы-здоровы, с божьей помощью! – лишь выдавил из себя Артур.
-А я вот совсем расклеился, здоровья нет. Вот видишь, от бутылки завишу, руки трясутся если не выпью. Вот такая судьба…, – лишь протянул Виктор.
– Ты это, сынок, дай, сколько не жалко батьке на опохмел? А? Раз уж я тебя повстречал! – жалобно посмотрел Артуру в глаза старик.
Артур пристально всматривался уже в старческие глаза отца, но не видел там ничего человеческого, ничего родственного, такое ощущение, что незнакомый ему неблагополучный мужчина пришел спросить у него на водку.
– Ну на водку не дашь, купи мне хотя бы продуктов в магазине, Артурка. Есть совсем нечего! – жалобно произнес Виктор.
Артур молча отвернулся и пошел по направлении к своей машине.
– Что же ты за человек такой, Артурка? Родного отца готов бросить? Где твоя совесть? – лишь крикнул в спину Артуру отец.
Артур на мгновение остановился, и не поворачиваясь, сжал кулаки. Он столько хотел рассказать отцу, как они выживали с матерью вчетвером в глухой деревне, когда тот с комфортом жил в теплой городской квартире с центральным отоплением, как он буквально добывал себе еду, как дрался с жизнью каждый день, чтобы выжить! Но отцу это было не интересно слышать, у него был лишь свой шкурный интерес – выпить или поесть, если на выпивку не дадут.
– Лучше бы ты в Германии сгинул…, – лишь проговорил Артур про себя и быстрыми шагами отдалялся от злополучного места.
Омерзение охватило Артура, он сильно жалел, что остановился в этом дворике и увидел отца.
