Лена уже третий год подряд собиралась встретить Новый год во сне. Не потому, что уставала или не любила праздники — нет. Просто то самое чувство светлого, щемящего ожидания, которое раньше начинало теплиться в сердце ещё в середине декабря, исчезло бесследно. Оно будто растворилось в городской сырости, оставив после себя пустоту и лёгкое раздражение. Ну какая, скажите на милость, праздничная атмосфера, если снега нет? Декабрь выдался тёплым, каким-то неправильным: ни морозца, ни искрящей хрупкости зимнего воздуха. Стоило выйти на улицу, и казалось, что вокруг — не конец года, а затянувшийся октябрь.
Но больше всего Лене мешала память. Она возвращала её в тот самый день, который словно застыл где-то глубоко внутри и никак не хотел оттаивать. Пять лет минуло, а он всё равно стоял перед глазами, до мельчайших деталей.
Тогда Лена жила в Сибири, училась на последнем курсе и встречалась с Игорем. Он был старше на пару лет, спокойный, надёжный, уверенный в себе. Лене казалось, что всё в её жизни уже разложено по полочкам: вот она защитит диплом, а там и свадьба. Даже платье у неё давно было выбрано — простое, с длинными рукавами, без кружевных излишеств. Ей хотелось чего-то тихого, настоящего, без показушности.
Новый год они решили встречать вдвоём, по-домашнему. Родители Лены собирались к бабушке — та приболела, и оставлять её одну никто не хотел. Обычно всё было наоборот: бабушка приезжала к ним, и они встречали Новый год всей семьёй. Но в этот раз вышло иначе.
— Представляешь, встретим Новый год вдвоём, по-настоящему! — сказала Лена Игорю, — А утром поедем к моим. Дорога будет белая-белая… Я прям вижу, как мы чай пьём и слушаем по радио эти глупые праздничные песни.
Лена тогда готовилась серьёзно: как-никак первая настоящая взрослая встреча Нового года с любимым человеком. Она целый день провела на кухне, наготовила салатов — свой фирменный с курицей и ананасом, ещё «оливье», конечно, и какой-то новый, который подсмотрела в журнале. На горячее решила запечь овощи с индейкой. Торт купила в кондитерской — решила, что лучше не мучиться с тестом, вдруг что-то пойдёт не так, а праздник всё-таки важный.
К вечеру квартира благоухала смесью запечённой индейки, мандаринов и хвои от небольшой ёлочки, которую Лена украсила сама, а за окном крупными хлопьями падал снег. Лена успела всё — и приготовить, и убрать, и украсить комнату. Когда она наконец встала перед зеркалом, чтобы привести себя в порядок, то на секунду замерла. Из отражения на неё смотрела девушка в простом тёмно-синем платье, с чуть подкручеными волосами и лёгким румянцем. Счастливая, точно уверенная, что всё в её жизни сложится правильно и вовремя.
Ещё тогда Лена думала, что этот вечер станет началом их будущей семьи. Она даже представить не могла, как ошибалась.
Когда в коридоре раздался мелодичный звонок, Лена почти не сомневалась — это Игорь. Она Лена с самого утра представляла этот момент: как раздастся звонок, как она, чуть волнуясь, поправит на себе синее платье, пригладит выбившуюся прядь и откроет дверь — а там он, со своей спокойной улыбкой, и взглядом, от которого у неё всегда теплеет в груди.
Но стоило ей открыть дверь, как улыбка сошла с лица. На пороге стояла Инесса. Подруга… ну как подруга — скорее просто одногруппница, с которой Лена иногда делилась новостями, обсуждала преподавателей, жаловалась на сложные сессии. Тёплых чувств между ними никогда не было, но и холодка тоже — просто человек рядом, не близкий, не чужой.
А сейчас Инесса стояла в дверях, сжимая в руках маленькую сумку, и её лицо было таким жалобным, что Лена в первый момент даже опешила. Губы подруги сложились в виноватую дугу, а глаза блестели, будто она вот-вот расплачется.
— Лен… Ты не представляешь… В общем… мне не с кем встретить Новый год. Понимаешь? Совсем не с кем. Девчонки разъехались, дома никого… Я если уйду сейчас, так прямо под твоими окнами околею. Ты же меня не выгонишь?
Лена на секунду потеряла дар речи.
— Инесса… так мы же… мы с Игорем собирались…
— Ой, да что ты! — тут же оживилась Инесса, — Я тихо посижу! Честное слово. Будто меня и нет. Ты же добрая, Леночка, ну правда. А я одна… ну как так? Новый год же…
Инесса умела смотреть так — снизу вверх, с несчастными глазами, будто маленький котёнок под дождём — что отказать было практически невозможно. И Лена поняла: всё. Их с Игорем тихий праздник только что треснул под напором жалости.
Она посторонилась, впуская Инессу. Та тут же, словно находилась дома, ловко скинула куртку, шумно скинула сапоги в прихожей и уверенным шагом направилась на кухню.
— Ого! — воскликнула она, заметив форму с индейкой. — Да ты, Ленка, кулинар! Смотри-ка… А что пить будем?
Лена едва заметно поморщилась.
— Детское шампанское. Мы с Игорем алкоголь не пьём.
Инесса театрально закатила глаза.
— Детское? Лен, ты серьёзно?
Лена попыталась улыбнуться, но вышло натянуто. Внутри её что-то неприятно шевелилось — она ведь всё продумала до мелочей. Мечтала послушать куранты с Игорем, обняться, прижавшись щекой к его плечу, посмеяться над нелепыми шутками в праздничной передаче, потом пойти на каток, вдохнуть морозный воздух, и наконец, вернуться в тёплую квартиру, выпить чай с тортом и лечь спать. А утром отправиться в деревню, к родным, по зимней дороге, слушая новогодние песни по радио.
И вот теперь все мечты её рассыпались, будто карточный домик. Она знала Инессу слишком хорошо. Та терпеть не могла каток, обязательно начнёт ныть, что холодно, что скользко, что «давайте лучше фильм посмотрим». Причём фильм — непременно один из её странной коллекции, который никому, кроме неё, не интересен. И уж точно Инесса не станет пить детское шампанское — ей подавай что-нибудь «для взрослых».
Лена почувствовала, как внутри разгорается тихая обида — праздник ведь должен был быть особенным. Их первым общим Новым годом. Маленькой репетицией жизни, о которой она мечтала. А теперь Инесса уже хозяйничала на кухне: открывала шкафчики, заглядывала в них с любопытством, брала тарелки, рассматривала сервировку, бросала непринуждённые комментарии, будто имела на всё это право.
Игорь появился без пяти восемь, держа в руках зимний букет: алые розы, спрятанные среди пихтовых веточек. Аромат хвои сразу заполнил прихожую.
— С наступающим Новым годом, моя красавица, — сказал он, протягивая ей букет.
Она взяла его, и сердце дрогнуло — всё-таки он умел быть внимательным. Да и выглядел Игорь совершенно не расстроенным, узнав, что праздновать они будут не вдвоём. Лена выдохнула: значит, пройдёт всё спокойно. Ну посидят втроём, поболтают, посмеются. Ничего страшного. Не в первый и не в последний раз планы меняются.
— Инесса, ты иди накрывай на стол, — попросила Лена, — а я пока горячим займусь.
Инесса вспорхнула, как будто ждала именно этого распоряжения. С важным видом, будто хозяйка дома, направилась на кухню за тарелками, потом в гостиную. Лена вернулась к духовке. Проверила противень, убавила температуру. Готовка всегда её успокаивала — помогала собрать мысли аккуратно, хотя бы на время. Она даже поймала себя на том, что тихонько насвистывает какую-то новогоднюю мелодию, когда до неё вдруг начали долетать приглушённые голоса из комнаты. Она сначала не придала значения, но голоса звучали так, будто Игорь и Инесса о чём-то спорили, и Лена прислушалась.
— Ты что, издеваешься? — зло прошипел Игорь. — Зачем ты пришла?
— А что такого? — лениво, с насмешкой ответила Инесса. — Долго ещё будешь играть? Ленка же должна знать, что она тут лишняя.
У Лены внутри что-то оборвалось.
— Инесса, прекрати! Мы же договорились!
— Да уж, договорились… — хмыкнула Инесса, — Новый год ты должен был встречать со мной, если что. Или забыл? Я же ребёнка твоего ношу. Жена будущая твоя, между прочим.
Лена стояла, не дыша, ощущая, как кровь шумит в ушах. Казалось, что сейчас её вывернет наизнанку. Но через секунду внутри неё что-то щёлкнуло. Она выпрямилась, вытерла руки о полотенце и шагнула к дверному проёму.
— Ну что, — сказала она неожиданно громко, так что оба вздрогнули, — долго ещё шептаться будете?
Продолжение в первом комментарии
Игорь обернулся резко — словно его поймали на месте преступления. Лицо вытянулось, взгляд устремился к полу. Инесса, наоборот, выпрямилась, приподняла подбородок, изображая уверенность.
— Так, — Лена даже не узнала свой голос — спокойный, ровный, твёрдый. — Вон из моей квартиры. Оба.
— Лена… — Игорь шагнул к ней, но она отступила.
— Я сказала вон. Сейчас же.
Инесса усмехнулась, бросила на Игоря взгляд — мол, я же говорила — и первой пошла к двери. Игорь помедлил, но Лена посмотрела на него так, что все слова у него, кажется, застряли в горле. Через минуту дверь хлопнула и наступила слишком тяжёлая тишина.
Лена медленно прошла на кухню, словно в тумане, убрала салаты в холодильник, выключила духовку. Сняла макияж, переоделась в домашние штаны и широкий свитер. И легла спать. А после выходных сказала родным, что Новый год встречать больше не будет. Не хочет, не может, не будет — и всё тут. Сколько бы ни убеждали её, что праздник ни при чём, что виноваты люди, а не дата на календаре, — Лена лишь уверенно качала головой.
— Я решила, — повторяла она. Это было её единственным объяснением, и обсуждать его она не собиралась.
Когда она получила диплом, судьба будто подбросила ей спасательный круг. Предложение поехать на полгода в Сочи — на практику, временно, вроде бы ничего серьёзного. Но Лена ухватилась за него так, словно это был последний шанс. Подальше. Подальше от всего: от предательства, от холода, от воспоминаний, которые цеплялись за неё, как репейник.
В Сочи она осталась. Первые месяцы было странно: жар, шум, море, люди, которые ходят в футболках, когда в Сибири уже метёт метель. Ничего не было привычного, знакомого. Она боялась, что не сможет, что город не примет, не станет своим. Но он принял. Она полюбила море, полюбила солнце, полюбила пальмы, которые зимой стояли зелёные и упрямые, словно напоминали: жизнь продолжается. Но каждую зиму сердце всё равно сжималось: там, у неё на родине, сейчас снег, искристый, хрустящий…
Родители приезжали каждый год, привозили вкусности, уговаривали вернуться. Лена улыбалась, обнимала их и всё так же отказывалась:
— Не могу. Не хочу туда.
Рана затягивалась постепенно, стоило лишь чуточку коснуться, и она снова начинала кровоточить.
Теперь, спустя годы, Лена снова встречала конец декабря без ёлки, без гирлянд, без мандаринов и «оливье». Ничего. Ни одного намёка на праздник. Она сидела у окна, смотрела на ночные огни Сочи — на отражения фар в мокром асфальте, на мерцающие витрины — и думала, как хорошо будет просто лечь спать и проспать этот Новый год, как и два предыдущих.
Она уже почти легла: умылась, надела мягкую пижаму, приготовилась укутаться в одеяло и заснуть, как вдруг раздался звонок в дверь. Лена вздрогнула. На часах почти одиннадцать. Кто может прийти в такое время в новогоднюю ночь?
Она не собиралась открывать, но всё же спросила:
— Кто там?
— Вам подарок… из Красноярска, — ответил мужской голос.
Лена нахмурилась. Тут же набрала номер мамы.
— Мам, вы что-то отправляли?
— Да! Хотели сделать сюрприз! Открывай, доченька, всё хорошо.
Лена выдохнула, чувствуя, как напряжение отступает. Ну, если мама говорит…
Она повернула ключ, приоткрыла дверь и увидела высокого мужчину с большой коробкой в руках.
— Добрый вечер, — вежливо сказал он. — Это вам от Марии Николаевны. Я — Андрей.
— Проходите… — растерянно произнесла Лена. — Поставьте… э-э… на комод, пожалуйста.
Андрей вошёл, аккуратно поставил коробку.
— Вы, пожалуйста, при мне убедитесь, что всё целое, — попросил он. — Чтобы я был спокоен и тёте сказал, что довёз нормально.
Открыв коробку, Лена улыбнулась — впервые за вечер, искренне, широко, так, что даже потеплело в груди. Солёные грузди и баклажаны, те самые, что они с мамой раньше каждую осень закатывали вместе.
— Спасибо вам огромное, — сказала она тихо, поднимая взгляд на Андрея. — Это… вы что же, специально сюда приехали?
Андрей рассмеялся:
— Нет, что вы. Я вообще-то к другу собирался — у него тут свадьба должна была быть. Решили они почему-то отметить в тёплых краях. Прилетел сегодня днём. А ваша мама работает с моей тётей. Услышала, что я лечу в Сочи, и попросила передать баночки. Сказала, что надо хоть немного порадовать дочку.
Лена смутилась.
— Ой… Простите, что вам пришлось уйти со свадьбы, чтобы привезти всё это…
Андрей махнул рукой, отметая её сомнения:
— Да не пришлось. Невеста передумала за час до регистрации. Представляете? Просто сказала: «Не могу. Прости». Так что свадьбы не было. А домой улететь уже не получится — билеты в Новый год разлетаются как горячие пирожки…
Он вдруг посмотрел на неё очень внимательно:
— А вы… одна собирались встречать?
Она пожала плечами, совершенно равнодушно, хотя внутри всё сжалось.
— Да. Я вообще-то спать собиралась.
— Спать? — Андрей даже отступил на шаг, будто услышал кощунство. — В Новый год?
— Ну да.
Он покачал головой:
— Нет-нет, так нельзя. Как встретишь Новый год, так его и проживёшь. Я как раз из супермаркета. Успел взять салат, курицу-гриль, мандарины — стандарт новогоднего набора. Мой друг сейчас в разъездах, ему точно не до меня. Так что… если вы не против, можем встретить Новый год вместе.
Лена посмотрела на него и впервые за долгое время почувствовала что-то тёплое, давно забытое.
— Ну… ладно, — тихо сказала она, и голос её прозвучал мягче, чем она ожидала.
Андрей улыбнулся.
— Отлично. Я мигом. Заберу пакет, отпущу таксиста и вернусь.
Лена, стоило Андрею выйти за дверь, будто проснулась окончательно. Её охватило лёгкое, забытое почти волнение — такое, какое бывает перед чем-то новым, неожиданным, но приятным. Она быстро прошла в спальню, распахнула шкаф. Пижама мигом полетела на кровать, а вместо неё она достала своё любимое платье — глубокого синего цвета, простое, но элегантное. Волосы уложила как могла, слегка подкрасила губы.
Когда в дверь снова позвонили, Лена уже была готова. Андрей вошёл, чуть запыхавшийся, с пакетом в одной руке и… маленькой декоративной ёлочкой в другой.
— Это вам, — сказал он, чуть смущённо. — Ну… не мог же я прийти без ёлки. Новый год без ёлки — как чай без сахара.
Лена рассмеялась легко и свободно — так, как не смеялась уже долгое время.
— Спасибо. Она прекрасная.
Андрей оглядел её — и на секунду будто потерял дар речи.
— А вы… переоделись.
— Ну… Вы же сказали, что встречать надо как положено, — улыбнулась Лена.
Он тоже улыбнулся искренне.
— Я очень люблю Новый год, — признался он. — И рад, что встречу его не один.
Новый год пришёл незаметно — под лёгкий смех, под звон бокалов с обычным лимонадом и под мандаринный аромат. Не было ни той тяжёлой пустоты, что каждый декабрь давила сердце, ни болезненных воспоминаний, от которых она столько лет убегала. Было лишь удивительное, хрупкое, но такое правильное чувство — тихое счастье рядом с человеком, который совершенно случайно оказался у её двери в самый обычный зимний вечер.
А утром они вместе собрали её чемодан, вызвали такси и отправились в аэропорт. Лена, глядя в окно на сверкающий утренний Сочи, ловила себя на мысли: удивительно, как одна ночь может перевернуть всё — как будто судьба наконец решила исправить старую ошибку. Они оба чувствовали это. За одну единственную ночь они вдруг ощутили, что хотят провести рядом не только этот год, но и все будущие. И это нисколько не пугало. Напротив — было таким спокойным и правильным, словно так и должно было быть всегда.
Уже дома, Лена написала заявление и отправила на адрес фирмы заказным письмом. Потом набрала номер директора.
— Простите, что так внезапно… — сказала она. — Но я хотела бы уволиться. У меня… перемены в жизни. Большие.
Директор помолчал, потом вздохнул:
— Понимаю. Ладно, Леночка, пришлём тебе документы курьером после праздников.
Она выдохнула, впервые за долгие годы почувствовав, что всё делается не назло, не от боли, а потому что так хочется.
Годы спустя Лена часто вспоминала ту ночь — как стояла в пижаме перед закрытой дверью, уверенная, что снова проспит Новый год, как и раньше. А вместо этого — впустила в дом человека, изменившего всю её жизнь.
Теперь она снова любила Новый год. До мурашек, до блеска в глазах, до того радостного щемления в груди, которое бывает, когда веришь в чудеса не потому, что так положено, а потому что они однажды уже случились. Она любила запах мандаринов, любила мерцающие гирлянды, треск бенгальских огней — любила всё то, от чего когда-то отворачивалась. И не понимала, как могла столько лет проводить эту ночь во сне, прячась от праздника.
Когда у них с Андреем появились дети, они с самых ранних лет учили их простому, но важному:
— Нельзя винить в своих бедах праздники или погоду. Только человек сам строит своё счастье. И радоваться нужно всегда, даже если жизнь иногда подбрасывает испытания.
И Лена, встречая каждый новый Новый год рядом с Андреем и их детьми, неизменно думала одно: Хорошо, что тогда она всё-таки открыла дверь. Потому что иногда судьба стучится тихо — и счастье начинается с того, что ты просто решаешь услышать этот стук.
