Андрей замер на пороге, сжимая в руках судебное уведомление. Бумага была холодной, как голос жены, прозвучавший час назад в телефоне: «Документы подписаны. Теперь ты здесь не живёшь». Он всё ещё не верил. Это же Ирина — та самая женщина, которая три года назад плакала, умоляя его не разводиться. Та, что называла его «единственным смыслом жизни».
Он толкнул дверь ключом, но замок щёлкнул с издевательской пустотой. «Сменили…». Андрей ударил кулаком по косяку.
— Ирина! Открой, это не смешно!
Дверь распахнулась. В проёме стояла она — в чёрном костюме, с безупречным маникюром. Как на тех переговорах, где он когда-то представлял её «милой дурочкой, не разбирающейся в бизнесе».
— Ты получил письмо, — сказала она без эмоций. — Ты здесь посторонний.
Он засмеялся. Громко, нарочито, чтобы заглушить тревогу.
— Ты что, серьёзно? Это мой дом! Я его купил!
— Нет, — Ирина протянула ему папку. — Ты арендовал его. По договору, который подписал ровно год назад.
Андрей выхватил документы. Его глаза бегали по строчкам:
«Договор передачи прав на недвижимость в счёт погашения долга».
Подпись. Его подпись. Дата — 15 сентября. День, когда он «подписал бумажку для банка», как она сказала.
— Это подделка! — он швырнул папку на пол.
— Нет, — Ирина подняла лист и показала на пункт 4.2. — «Сторона-должник (ты) передаёт право собственности стороне-кредитору (мне) в случае нарушения сроков выплаты». Ты не внёс последний платёж.
Он вспомнил. Месяц назад она попросила перевести деньги на её счёт из-за «проблем с картой». Он посмеялся тогда: «Опять твоя рассеянность».
— Ты… специально… — Андрей шагнул к ней, но Ирина не отступила.
— Да.
Воспоминания, которые жгли
Год назад.
— Дорогой, банк требует переоформления документов, — Ирина положила перед ним бумаги. — Без этого не продлят кредитную линию.
— Опять твои глупости, — он даже не взглянул, подписывая страницы. — Ты бы лучше обед приготовила.
Она тогда улыбнулась. Слишком сладко.
Кредит, которого не было
Андрей лихорадочно пролистал договор. Всё было чисто. Его подпись, его паспортные данные. Но откуда долг?
— Я ничего не должен! — зарычал он.
— Должен, — Ирина открыла ноутбук. — Вот выписки. Ты брал кредит под залог дома на развитие своего бизнеса. Того самого, который прогорел из-за твоей жадности.
Он вспомнил. Да, подписывал какие-то бумаги для инвесторов. Но при чём тут дом?
— Ты солгала! Ты подменила документы!
— Нет, — она щёлкнула пальцами. На экране появилось видео: Андрей, пьяный, ставит подпись под текстом «Согласен на условия». Дата совпадала.
— Ты… снимала меня?
— Ты сам научил: бизнес не терпит сантиментов.
Доказательства из прошлого
Андрей схватился за голову. Всё сходилось. Его подпись. Его глупая уверенность, что Ирина — всего лишь тень за его спиной.
— За что? — прошипел он. — Я всё для тебя делал!
— Для меня? — её голос впервые дрогнул. — Ты уничтожал меня. Каждый день. «Ты ничего не понимаешь». «Сиди дома, рожать тебе надо». Даже когда я нашла инвестиции для твоего проекта, ты сказал: «Женщинам в бизнесе не место».
Она подошла к окну, за которым шумел дождь.
— Ты забыл, что я юрист, Андрей. Ты забыл, что я лучше тебя.
Ультиматум
— Убирайся, — она бросила ему ключи от съёмной квартиры. — Полиция уже в курсе. Если через час ты здесь — тебя выведут.
— А сын? — вдруг выдохнул он. — Ты лишишь его отца?
Ирина замерла. Потом медленно повернулась. В её глазах стояли слёзы, но голос был твёрд:
— Максим узнает, какой ты на самом деле. Лжец. Пьяница. Человек, который промотал даже дом, подаренный моими родителями.
Он ахнул.
— Как… какой дом?
— Этот, — она указала на стены. — Его купила моя мать. Ты лишь оформил его на себя, когда я была в коме после родов.
Кома, в которой родилась месть
Андрей стоял под проливным дождём, сжимая ключи от съемной квартиры. Его пальцы дрожали не от холода — от осознания, что Ирина знала. Все эти годы.
«Ты оформил его на себя, когда я была в коме».
Он рванул дверь подъезда и ворвался в пустую квартиру, которую она ему «великодушно» выделила. Дешёвый диван, пластиковый стол. Ничего общего с их особняком.
«Нет, не их. Её».
Андрей достал телефон и набрал номер адвоката.
— Сергей, это катастрофа.
— Я знаю, — голос юриста звучал устало. — Твой бывший адвокат только что переслал мне дело. Андрей… ты действительно подписал передачу прав год назад.
— Это подстава!
— Нет. Документы чистые. Даже видео твоего согласия есть.
Андрей пнул стул.
— А что насчёт дома? Она сказала…
— Да, — Сергей вздохнул. — Я проверил. Дом изначально куплен на деньги её матери. Ты переоформил его через неделю после её выписки из больницы. По доверенности.
— Какой доверенности?!
— Той, которую она подписала, когда была без сознания.
Тишина.
Андрей вспомнил.
Пять лет назад.
Больничная палата. Ирина под аппаратами, её лицо бледное, как простыни. Врач сказал: «Шансов мало».
— Нужно подписать документы на содержание ребёнка, — тогдашний адвокат положил перед ним бумаги. — И временную доверенность на имущество.
— Она же в коме!
— По закону, если супруг не в состоянии…
Он подписал. Все листы.
— Ты использовал её беспомощность, — продолжал Сергей. — И теперь она сделала то же самое.
Андрей бросил телефон на диван.
«Нет. Это не конец».
Он знал слабое место Ирины.
Максим.
Школа Максима. Андрей ждал его у ворот, прячась от камер.
— Пап! — мальчик обрадовался, увидев его.
— Собирай вещи. Едем к бабушке.
— Но мама сказала…
— Мама ошибается, — Андрей схватил сына за руку. — Она украла наш дом.
Он уже открывал дверь машины, когда услышал:
— Остановитесь.
За ним стояли двое полицейских. А чуть дальше — Ирина с диктофоном.
— Похищение ребёнка, — холодно сказала она. — Статья 126 УК.
— Я его отец!
— Лишённый родительских прав. По решению суда, которое вынесут завтра.
Андрей выпустил руку сына.
— Максим, иди к маме.
Мальчик заплакал, но подошёл к Ирине.
— Ты проиграл, — шепнула она. — Как и тогда, в больнице.
Больничные тайны
Андрей вернулся в пустую квартиру и достал заначку — флешку с файлами, которые копил годами.
Видео из больницы.
Кадры, где врач склоняется над Ириной:
— Мы сделали всё возможное. Но повреждения мозга…
Потом — его собственный голос:
— Сколько дадут за отключение аппаратов?
Тишина.
— Вы же понимаете, это убийство…
— Она всё равно овощ. А мне нужна страховка.
Флешка выпала из пальцев.
Андрей не помнил этого разговора. Он был пьян тогда. Но…
— Она не могла слышать…
И тут его осенило.
Ирина в коме. Но аппараты фиксировали активность мозга.
Она всё слышала.
Встреча с призраком прошлого
Дверь квартиры распахнулась без стука. На пороге стояла Ирина. Одна.
— Зачем? — прошипел Андрей.
— Чтобы ты понял, — она бросила на стол медицинскую карту. — Я проснулась через три дня после твоего разговора с врачом. Но сделала вид, что всё ещё в коме. Ещё месяц. Пока ты подписывал документы. Пока радовался, что скоро получишь страховку.
— Ты…
— Я выжила. Ради Максима. И чтобы однажды сделать с тобой то же самое.
Она повернулась к двери.
— Завтра суд. Ты потеряешь всё. Как хотел потерять меня.
Андрей схватил её за руку.
— Я не дам тебе этого сделать.
Ирина вырвалась. В её глазах горело то, что он видел лишь раз — в день, когда она очнулась в больнице.
— Попробуй.
Последний свидетель”
Андрей вошел в зал суда, ощущая тяжелый взгляд Максима со скамьи свидетелей. Мальчик сидел между Ириной и соцработником, сжимая в руках плюшевого медвежонка — подарок отца на пятый день рождения.
“Господин Смирнов, ваше последнее слово?” — голос судьи прозвучал как удар молота.
Андрей поднялся, поправляя галстук. Его взгляд скользнул по флешке в кармане — той самой, с записью из больницы.
“Ваша честь, я…”
В этот момент дверь зала распахнулась.
“Прошу прощения за опоздание.”
На пороге стоял доктор Громов — тот самый врач-реаниматолог.
Свидетель из прошлого
Ирина резко вскочила.
“Этот человек не имеет отношения к делу!” — ее голос дрогнул впервые за все заседания.
“Напротив,” — адвокат Андрея положил перед судьей ходатайство. — “Доктор подтвердит факт фальсификации медицинских документов.”
Судья изучила бумаги.
“Свидетель допущен.”
Доктор Громов занял место. Его показания перевернули все:
“Госпожа Смирнова пришла в сознание 12 мая 2018 года. Полностью. Но попросила продолжать искусственную кому.”
“Ложь!” — крикнула Ирина.
Врач достал диск.
“Запись с камеры палаты. 13 мая, 10:23 утра.”
На экране Ирина открыла глаза, села на кровати… и спокойно взяла со столика стакан воды.
Разоблачение
Андрей сжал кулаки.
“Значит, ты все слышала. И специально…”
“Молчите!” — прервал судья.
На экране видео продолжалось. Ирина подошла к двери… и замерла, услышав голос Андрея:
“— Сколько дадут за отключение аппаратов?”
Камера зафиксировала, как ее лицо исказилось от ужаса.
“— Она все равно овощ. А мне нужна страховка.”
В зале ахнули.
“Мама?” — Максим потянул Ирину за рукав. — “Это правда?”
Неожиданный поворот
Ирина закрыла лицо руками. Когда она заговорила, голос звучал иначе — без прежней уверенности.
“Я… хотела защитить сына. Андрей взял кредиты. Вкладывался в аферы. Если бы я выписалась тогда…”
Она достала из сумки пакет документов.
“Долговые расписки. Он заложил дом еще до моей комы. Если бы я не подделала выход из комы…”
Судья изучала бумаги.
“Господин Смирнов, вы знали об этих долгах?”
Андрей побледнел.
“Это… инвестиции.”
“Инвестиции в казино!” — Ирина швырнула на стол выписки со счетов. — “Я пять лет скрывала это от Максима!”
Выбор сына
Тишину нарушил плач Максима.
“Вы оба врали?” — мальчик встал, отталкивая соцработника. — “Папа хотел… убить тебя? А ты… все это время притворялась?”
Ирина попыталась обнять сына, но он отстранился.
“Максим, я…”
“Нет!” — он бросил медвежонка на пол. — “Я не хочу вас видеть! Никого!”
Мальчик выбежал из зала.
Приговор
Судья удалилась на совещание. Через три часа был оглашен вердикт:
Ирине — 3 года условно за подделку документов. Право на дом сохранено.
Андрею — лишение родительских прав. Запрет на приближение к сыну.
Максим — временно передан бабушке по материнской линии.
Когда судья ударила молотком, Андрей засмеялся.
“Поздравляю. Ты выиграла. Как всегда.”
Ирина посмотрела на пустую скамью свидетелей, где сидел их сын.
“Нет. Мы оба проиграли.”
Через месяц Ирина стояла в пустом особняке. Максим отказался возвращаться. Бабушка прислала письмо:
“Он не разговаривает. Не ест. Просит оставить его в покое.”
На столе лежал медвежонок, которого она тайком забрала из зала суда. Вдруг телефон зазвонил. Неизвестный номер.
“Мама?” — хриплый голос Максима. — “Я… я хочу понять…”
Ирина упала на колени. Впервые за пять лет мести она заплакала.